Катер–охотник подошел к плававшему в воде летчику, матросы ловко подняли его, бросив концы, и через несколько минут Карасев, завернутый в одеяло, лежал в носовом кубрике. Весело гудели на полных оборотах моторы, катер–охотник возвращался в базу.
Вернувшись, Москалюк доложил, что летчик Карасев в добром здоровье находится в нашей санчасти.
— Где же немецкие летчики, выбросившиеся на парашютах? — спросил начальник штаба Морозов. Москалюк отрапортовал:
— Не обнаружил… видимо, утонули…
Вскоре санитарная машина прибыла из штаба ВВС за старшим лейтенантом Карасевым. Он стоял в полосатой морской тельняшке, бушлате и флотских брюках на крыльце нашего штаба, курил и улыбался. После растираний в санчасти он уже успел познакомиться с начальником штаба и контр–адмиралом. Пообедал в салоне и теперь жмурился на полуденном солнце.
— Карась–то ведь рыба, а вы думали, что я утонул, — шутил он с приехавшим врачом, который немедленно стал прощупывать его пульс. — Пульс что надо… а вот машину свою потерял, это жалко. Будет мне от хозяина, — добавил Карасев.
Севастопольские летчики очень уважали и любили своего «хозяина» — прекрасного летчика, храброго и умелого руководителя, не раз участвовавшего в штурмовках переднего края обороны немцев, командующего ВВС флота генерала Острякова. Он действительно был хозяином воздуха, когда, отрываясь от земли, взлетал ввысь его острокрылый самолет.
На другой день в сатирическом отделе «Рында» в газете «Красный черноморец» было напечатано объявление: «Черноморский летчик старший лейтенант Карасев дает уроки подводного плавания специально для господ фашистских летчиков со скидкой с высоты 6500 метров».
Этот таран летчика Карасева сделал большое дело. Он словно подтвердил решимость севастопольских летчиков не упускать врага ни при каких обстоятельствах. И еще надо сказать: после знаменитого русского летчика Нестерова, впервые применившего воздушный таран, только наши советские авиаторы блестяще применяли этот прием. Ни один зарубежный летчик по сей день не решился на воздушный таран.
Кризис под Севастополем миновал 9 ноября. Немцы, понеся большие потери, остановились.
Этот первый натиск фашистов, может быть, самый опасный для Севастополя, был отбит только своими силами, благодаря исключительной стойкости и мужеству моряков Севастопольского гарнизона — морской пехоты, как их называли теперь, благодаря мощному огню береговых батарей и корабельной артиллерии, самоотверженной борьбе флотской авиации.
