— У меня нет ярлыка, — меж тем ответил он.
И по голосу его стражнику стало ясно, что у него действительно нет ярлыка, и никогда не было.
— То есть как, нет? — проговорил он ошарашено.
— Да что же там у тебя?! — опять раздалось из караулки.
— Он говорит, что у него ярлыка нет! — чуть увереннее, но боязливо косясь на «следящие» за ним шрамы крикнул стражник в ответ.
— Как — нет?! — раздраженно вскипела караулка, послышался скрип и тяжелые шаги, — как — нет?! У всякого человека должен быть ярлык!
Вышедший из караулки, в доспехах и при мече сказал это очень уверенно.
— Почему нет?! — грозно спросил старший стражник, уперев руки в бока.
Человек повернул к нему шрамы и коротко бросил:
— Потерял…
— Да ты что?! — схватился за меч старший стражник, — Да ты как?! Да мы тебя сейчас!..
— Мне нужно в город, — спокойно сказал человек.
— Какой тебе город?! — заорал стражник в латах, — Гурат, ну-ка вяжи его! В город ему!
Гурат нерешительно взглянул на человека, и тот подтвердил самые дикие его предположения, вновь «поглядев» на него шрамами:
— Тогда я убью вас… — голос его утонул в тишине.
Старший стражник недолго промолчал. Лицо его налилось краской и он, выхватив меч, двинулся на него, заходясь в крике:
— Чего?! Слепец меня убьет?! Гурат! Вяжи его, демоны тебя разори! Ты у меня сапоги мои лизать сейчас будешь!
Человек не ответил. Он знал, чувствовал, понимал уже, как все произойдет. А стражники — нет. И не успели.
Ничего.
Миг, и старший стражник, булькая перебитым горлом, повалился в пыль, а Гурат, с мечом командира в груди, испуганный, ошарашенный, ничего не понимающий, привалился к каменной стене. А человек твердо, быстро, но не спеша, шел по главной улице города.
Вокруг жил город. Шумели торговцы, кричали зазывалы, хлопали ставни, скрипели телеги, играла детвора, взрослые зарабатывали на жизнь и кормили семью. Солнце светило вовсю, даря городу свет, наполняя соком цвет черепичных крыш, отражаясь от оконных стекол, и играя с детьми солнечными зайчиками.
Демоны тьмы, думалось человеку, да они же довольны этой жизнью! Жизнью в его городе, каждый день встречаясь с его серыми слугами, отдавая им последнее, что у них есть!
Его длинные каштановые волосы, почти рыжие на солнце, радостно плескались, и махали всем вокруг. Особенно детям. Их хозяин мог бы стать веселым человеком… если бы его не убили…
Он помнил. Помнил все. Как распахнулась дверь в мастерскую его отца. Как пространство вокруг заполнили грубые приказы. Его отец только вставал от верстака, с застывшим на устах вопросом, а серые с красной полосой вдоль рукава рубах, поверх кольчуг, уже выносили работу его отца. Оружие мастера оружейника. Сдирая его со стен, сбивая им же замки с сундуков. Брали даже заготовки.
