Мирко негодующе плюнул, встал, покачиваясь, пошел к двери.
— Идет снег?
— Перестал.
В сторожку ворвался ветер, радостно взвизгнул, почувствовав тепло, и бросился к печке, стараясь укрыться в испуганных углях. Мирко недолго пробыл на воздухе. Вернувшись назад, он молча налил стакан, выпил содержимое сосредоточенно, с достоинством, как всегда; но Милош заметил в лице друга что–то новое: не то озабоченность, не то тревогу.
— Что–нибудь случилось, Мирко?
— Ничего…
— Может быть, покойники ходят?
Мирко вздрогнул, угрюмо опустил взгляд.
— Нет.
— А я на днях видел мертвого войника, — начал снова Милош. — Вожусь я перед вечером около памятника доктора, знаешь, — которого Светозар в мае так удачно в день моей славы привез. Вдова к праздникам ремонт решила сделать. А там ведь конец кладбища, поле, далеко все видно. Так, вот, только что кончил я курить, огляделся — кругом никого — взялся за молоток. И вдруг вижу — со стороны поля, совсем близко ко мне — человек! Не было никого до самого Джерама — и вдруг идет. В тридцати шагах… Что с тобой, Мирко? Нездоровится?
— Что–то холодно стало. Выпьем еще, Милош.
— Спасибо. Так, вот, стою я, бросил работу, смотрю. А он увидел меня, как будто даже испугался сначала, но потом надвинул на лоб меховую шапку и быстро прошел мимо.
— Сказал что–нибудь?
— Да. «Лаку ночь».
Мирко снова вздрогнул. Положил локти на стол, покачал головой и печально, чуть слышно, пробормотал:
— Плохо это, Милош. Ой, как плохо!
— А что?
— Умрем мы с тобой, Милош, в этом году, вот что.
Мирко вздохнул, искоса взглянул на дверь, продолжал:
— Для человека нет хуже, Милош, как слышать от покойника «лаку ночь» или «приятно спавати». Старый сторож Милан сам учил меня, как нужно с мертвецами обращаться, когда они поднимаются из могил. Видеть их одними глазами — не опасно. Это даже приносит удачу, в особенности если они без одежды, в одном только скелете. Но не дай Бог, с мертвецом заговорить или услышать приветствие. Одно средство спастись от смерти в этих случаях — бросить вдогонку комок мягкой земли, чтобы комок рассыпался в воздухе, и три раза произнести: «чекай–почекай, чекай–почекай». А не успеешь сказать и бросить, — конец. Тут у нас, говорят, несколько человек так перед войной пропали: мертвецы в могилу затащили, а в какую — никто до сих пор не знает.
Мирко помолчал и вдруг таинственно наклонился к Милошу.
— Милош… — прошептал он, беря друга за руку, — я видел его. Сейчас…
— Кого? Вчерашнего купца?
