— Девочку пока оставьте у родителей, а Борис пусть приезжает, — говорил он, — мы ему работу найдем. Жить у вас будет где.
Хорошие это были беседы, добрые, и мама боялась только одного — перемен, способных нарушить такое течение жизни.
***
Машу Белкину Ева, отправившаяся на встречу вместе с Розой, сразу не узнала — словно не она стояла на условленном месте в цигейковой шапочке и с муфтой, а настоящая дама, и следа на ней не осталось от той девчонки, которая со смехом выбежала из приемной Литинститута, не глядя под ноги. Да и взгляд у нее стал другой — какой-то вальяжно-скучающий, подернутый пеленой, какая возникает от сытой жизни, без проблем и сложностей, когда человек, боясь заразиться неблагополучием, смотрит поверх толпы, заодно не замечая случайно встреченных знакомых. Тогда это и не беда, и на это не обижаются, понимая, что люди, так здорово устроившиеся, видят и узнают только приглашенных в свой дом или тех, кто их приглашает к себе. Общения вне привычного круга или незапланированного они не признают.
— Она? — теребила Еву Роза.
— Ой, кажется, она!
— Но какая стать, какая поза! Сразу видно особу из избранных.
— Такое скажешь, — осаждала ее Ева. — Ты тоже избранная, если говорить честно. А может, это и не она.
Но молодая женщина посматривала на часы и всем видом показывала, что кого-то ждет. Ну если это она, а возьмет и уйдет, тогда где ее искать? Пришлось идти к ней с вопросом.
— Вы Маша? — спросила мама и когда женщина улыбнулась своей прелестной улыбкой, широко показывая ровные зубки, сомнения отпали сами собой.
— А что же вы не признаетесь? — спросила Маша. — Я заметила вас сразу.
— Сомневались, — призналась Ева, возвращая Маше деньги за туфли, а заодно и выбранный с Розой подарок. — Спасибо за все. А это моя родственница, сотрудник музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.
— Розалия Сергеевна Мейн, — отрекомендовалась Роза, которая, и правда, осталась на отцовой фамилии, посчитав, что Иванченко, которую носил муж, слишком для нее неподходящая.
— Мейн?! Сотрудница музея?
— Да. А что?
— Вы не свояченица ли самому Цветаеву, основателю музея?
— Ну… — Роза многозначительно повела глазами и замолчала.
— Впрочем… да, — Маша замялась. — Все дело в его детях, о которых теперь лучше не распространяться.
— Может, посидим в кафе? — нашлась Роза. — Я знаю, где неподалеку подают горячий шоколад.
В молодости знакомства завязываются быстро, через несколько дней Ева и Роза уже были в гостях, и поводом к их новой встрече, конечно же, послужил не основатель музея Иван Владимирович Цветаев, а его дочь Марина.
