В песне было множество куплетов, и в каждом похвальбуше доставалось на орехи.
Кзума улыбался, кивал головой — поделом ему, этому похвальбуше.
Внезапно песня оборвалась.
— Кзума! — позвала Лия.
Он прошел в дом.
— Чего тебе?
В комнате сидел Джозеф, брат Лииного мужа. Кзума поглядел на Лию. Она улыбнулась ему.
— Джозеф покажет тебе город. Сегодня суббота, сюда наберется народ, а не ровен час и полиция нагрянет, так что только успевай поворачивайся. Вот деньги, держи. Перекусите в городе и вернетесь попозже, идет?
— А кто тебе торговать поможет? — спросил Джозеф.
— Эти две бабы, которые сейчас спят без задних ног, и Папаша, и Опора, и в придачу к ним еще две бабы подойдут. А тебе, Джозеф, лучше уйти. Если тебя вдругорядь полиция застукает, штрафом не отделаешься. — Она улыбнулась Джозефу.
Джозеф кивнул и вышел из комнаты. Кзума последовал за ним.
— Вы там поаккуратней! — крикнула Лия им вдогонку.
Джозеф засмеялся и помахал ей рукой.
— Славная она баба, — сказал он.
Кзума кивнул — он глядел во все глаза на запруженную народом улицу.
— По субботам тут всегда так. Едва у здешних заведется монета-другая в кармане, как они спешат их спустить. По субботам у нас всегда так, — повторил Джозеф.
Остальные улицы ничем не отличались от этой. Все они были запружены людьми. Мужчины, женщины расхаживали взад-вперед. Как-никак суббота, а по субботам черные граждане Йоханнесбурга вторую половину дня официально освобождались от работы. И лучше места провести досуг, чем Малайская слобода, было не найти, разве что Вредедорп с ней мог сравниться.
Прохожие громко переговаривались, вытаскивали из карманов кошельки, пересчитывали деньги — знай, мол, наших. Они были разнаряжены в пух и в прах, в самые свои яркие одежды. Кто в красной рубашке, кто в зеленой, кто в желтой, кто в розовой. Широкие брючины мели мостовую, кургузые пиджаки едва прикрывали талии. Носы у туфель были уже узкого. А встречались и такие, что расхаживали и вовсе в одних майках и брюках: пусть любуются — у них есть на что посмотреть. И действительно, посмотреть было на что — все как на подбор, рослые, могучие, грудь колесом, глаза веселые, нахальные, дороги никому не уступают, наоборот, перед ними все сторонятся. Но если два верзилы в майках встретятся, тогда они едят друг друга глазами — ни дать ни взять собаки перед дракой.
Во Вредедорпе и в Малайской слободе их звали силачами. Порой они устраивали состязания, чтобы определить, кто из них самый сильный. Двое дрались, потом победитель дрался со следующим и так далее, и так далее. Бои продолжались до тех пор, пока не оставалось двое победителей. И тогда начинался всем боям бой. Того, кто побеждал в этом бою, объявляли самым сильным из силачей.
