Демон, стоя на стремянке, открутил крышку и пощелкал пальцами, требуя инструмент, но увлекшийся разглядыванием бутылок с вином маркиз его не услышал, и тогда Эрри наклонился….
— Сладенький наш, — еле выговорил от смеха Сах. — Я чуть умом не тронулся, когда их увидел. Думал — убили нашего оборотня, и теперь он кровавым призраком будет бродить по дому.
Тьенси тут же свел глаза к переносице, заунывно подвывая и шевеля растопыренными пальцами.
— Идиоты, — проворчал Мишель и тут же ехидно улыбнулся. — Смейтесь, смейтесь, еще не ночь, свидимся.
Из кухни выглянула Сьюзен:
— Там Глеб спрашивает, вы на игру собираетесь или нет?
— Ты в своей команде, — непреклонным тоном заявила Ласайента мужу, — я без тебя на площадку не выйду.
— Нет, — поморщился Сантилли.
— Да! — дружно закричали друзья-злодеи, а Сах из всех сил застучал пальцами по столу, заглушая демонические возражения.
Стадион строили ученые. Не сами, конечно, но руку приложили. Здесь было и небольшое футбольное поле, и каток, и тренажерные залы, и, конечно, крытые баскетбольные и волейбольные площадки, помимо всего остального. Обустраивались с толком: и раздевалки и душевые и даже ложи для Повелителей, если те снизойдут до простых смертных. Кресло Рашида, например, уже несколько раз меняли в связи с частым использованием — он старался не пропускать ни одного матча, где участвовала любимая жена. Постоянных команд как таковых не существовало, каждый играл по настроению, но символические чемпионаты проходили, нагнетая нешуточные страсти.
— Император на площадке, — ворчал ашурт, натягивая кроссовок. — Бред собачий.
— Шортики? — невинно поинтересовался Глеб, растягивая на вытянутых руках спортивные трусы.
Сантилли пригвоздил его взглядом к стене и вышел из раздевалки, хлопнув дверью.
— А с другой стороны, злость в нашем деле помогает, — философски пояснил Хляба растерянному Олегу и закинул трусы в шкаф.
— Все-таки вытащили затворника, — удовлетворенно констатировал Андерс, глядя на мрачного ашурта.
Трибуны, встречающие игроков свистом и рукоплесканиями, при виде него стихли и зашептались.
— Сантилли, научи их свободу любить, — громко посоветовал Мишель, разряжая обстановку, — а то совсем расслабились подданные.
— Вот с тебя и начну, — огрызнулся император, занимая свое место.
— Да не может он ничего, — презрительно фыркнула Ирэн. — Ты хоть помнишь, с какой стороны за него надо держаться? — она демонстративно покрутила мяч на пальце, подбросила и с оглушающим хлопком послала его соперникам. — Держи подарок, Ваше Величество.
