- Кофе было бы замечательно.
Сидя на диване и вдыхая запах свежесваренного кофе, две женщины смотрели друг на друга. Обе отметили изменения, произошедшие в другой за эти годы. Тони увидела линии, которых не помнила на лице своей матери, и несколько седых прядей в волосах. Она немного поправилась, но, в действительности, на вид очень мало изменилась. Роза была рада увидеть, что долговязый подросток, которого она помнила, превратился в красавицу, как она и думала.
- Как ты, мама? - спросила Тони.
Вопрос был простым, но являлся отправной точкой, Роза приняла его, и начала рассказывать дочери о своей жизни. Она рассказала о своих друзьях, ввела в курс дел небольшой общины, в которой она вращалась.
- А что на счет тебя? Где ты живешь? Ты замужем? Всё ещё работаешь в ФБР?
Роза остановилась, когда увидела как Тони приподняла бровь и смотрит на неё с явно выраженным вопросом на лице.
Женщина встретила взгляд дочери.
- Я пыталась найти тебя. Наняла частного детектива. Он и рассказал мне, что ты вступила в ФБР, но не смог ничего больше выяснить.
Тони глубоко вздохнула. Высказывая свои мысли, она ответила:
- Я не хотела, что бы ты волновалась. Я просто подумала, что будет лучше мне уехать.
Пожилая женщина взглянула на озабоченное лицо дочери. Её не было рядом с Тони, когда та нуждалась в ней, и потеряла дочь. Теперь, она получила второй шанс и намеревалась максимально его использовать.
Потянувшись, она взяла Тони за руку и начала говорить:
- Ты уехала, потому что меня не оказалось рядом, когда это было нужно. Помимо своего собственного горя, я не смогла увидеть твое, и разделить его. Я знала, что ты винишь себя, но была просто парализована несчастьем. Это было очень эгоистично с моей стороны.
Роза минуту молчала, подбирая слова, которые должны были прозвучать много лет назад.
- Это не твоя вина. Я знаю это сейчас, и знала это тогда. - Глядя в глаза дочери, она продолжала: - Мне так жаль, Тони. Если бы был, какой угодно, способ вернуться назад и изменить это, я бы это сделала. Но его нет. Ты можешь простить меня?
Эти слова ударили Тони как кувалда. Недоверие и надежда боролись друг с другом. После стольких лет самообвинения, ей хотелось поверить. Неуверенно, но и не в силах сдержаться, она спросила:
- Так ты не обвиняешь меня?
"Посмотри, что ты натворила с собственным ребенком."
- Нет Тони. Я никогда не винила тебя, -горло старшей женщины сдавило и ей пришлось сделать паузу прежде, чем она смогла продолжить: - Я так сожалею, что тогда не сказала тебе этого.
