Репетиция проходила не вполне складно. Никто толком не понимал, что играет — припев или куплет. Песню написали Пачкуля с Шельмой, называлась она «Непутевый притоп». В ней было длинное соло на губной гармошке и ускоренный Пачкулин бреньк.
Крысоловка, которая не могла играть без нот, умудрилась их потерять и теперь искала, ползая по полу. Шельма прервалась, потому что отверстия в ее губной гармошке напрочь забились помадой. Мымра тоже маялась со своим инструментом: бумага была ветхая, а расческа беззубая. Близнецы, похоже, вообще играли другую песню — впрочем, это было неважно, потому что Макабрина волынка заглушала все прочие звуки.
Ритм-группа пошла вразнос. Туту, сидевшая прямо за Чесоткой, то и дело стукала ее по голове ложкой. Чесотка отбивалась ковбеллом. Вертихвостка не очень ловко управлялась с кастаньетами, но по сравнению с Грымзой и ее бубном она была королевой ритма.
— Хорош, хорош! — завопила Пачкуля. Перекричать эту какофонию было непросто. — Погодите! Так у нас ничего не получится. Шельма, что с твоей гармошкой? Я тебя не слышу.
— Извини, — отозвалась Шельма, не переставая тыкать в гармошку невидимкой. — Забилось все. Как раз вот выковыриваю помаду.
— Давай поживее. Как нам, по-вашему, держать ритм, если каждая из вас что хочет, то и творит? Туту, держи свои ложки при себе. Грымза, будь добра, не пой. У тебя голос как у жабы с несварением желудка. Макабра, не так громко — у нас у всех уже голова болит от твоего дудения. Так, давайте начнем сначала. Меня кто-нибудь слушает? Отлично. Понеслась. Раз, два — аййййй!
Грохот, зеленая вспышка — и посреди сборища появилась ужасно сердитая Чепухинда с дымящейся волшебной палочкой в руке. Рядышком материализовался Проныра с ведьмо-ведомостью. По сцене расползся зеленый дым, все закашлялись.
— Что здесь происходит? — вопросила Чепухинда. — Я, конечно, всего-навсего предводительница шабаша, но, может, кто-нибудь соизволит мне объяснить, чем вы тут занимаетесь?
— У нас музыкальный вечер, Достопочтенная Чепухинда, — объяснила Грымза. — Это Пачкуля придумала.
— Понятно, — сухо сказала Чепухинда. — А почему, позвольте узнать, мероприятие не было занесено в ведомость?
— Мы думали, это не обязательно, — заявила Пачкуля. — Все равно ведь банкетным залом в последнее время никто не пользуется. Столько места почем зря пропадает. Мы подумали, просто придем, и все.
— Мы подумали! — рявкнула Чепухинда. — Только странное дело, мы почему-то не сподобились рассказать о наших музыкальных вечерах мне.
