Несколько раз, не в силах совладать с собой, я поднимался по лестнице к двери: четыре каменных ступени, по которым я, помнится, столько раз сбегал вниз ребенком (или мне так кажется) и пытался постучать или позвонить в звонок. Но никто не подходит, и дверь никогда не открывается. Я могу притрагиваться к предметам, но я почти ничего не в силах сдвинуть, и в этом, вероятно, суть проблемы. Может, они просто не слышат. Надеюсь, что это и есть ответ. Так лучше, чем думать, что они слышат, но специально не открывают дверь, сговорившись не пускать меня обратно домой.
Вот почему я стараюсь каждую ночь проводить где-нибудь в другом месте. Из надежды, что, когда поутру я проснусь, все будет по-другому и я вдруг даже окажусь в постели в том самом доме – в той жизни, которая имеет смысл. Правда, с некоторых пор мне это снится все реже и реже, а верить все трудней и трудней.
Последнее время я также ловлю себя на том, что приглядываюсь к кладбищам и размышляю о темных подвалах. Я знаю один, владелец которого не вполне понимает, что мир устроен иначе, чем ему кажется. Там уже подремывает кое-кто из нас. Вместе с тем закрадывается мысль, не удобнее ли будет спуститься туда и сесть, припав спиной к стене.
Забраться и никогда уже больше не вылезать.
Из вагона Дэвид вышел буквально в ту же минуту, что и в прошлую пятницу, когда они прибыли сюда вместе с Доун. В Либертивилле – ближайшем от дома населенном пункте, где есть остановочная платформа, – он сел на первый же проходящий поезд и даже не понял, что это тот самый, пока не поглядел на табло расписания в гулком вестибюле Пенн-стейшн. А когда понял, устыдился, ощутив себя еще виноватей, чем когда ехал сюда или когда идея поездки впервые стукнула ему в голову во время легкого завтрака вместе с Доун.
Хотя, если вдуматься, вздор: он что, маленький? Куда хочет, туда и едет – хоть из дома, хоть из города.
С таким вот чувством литератор направился к эскалатору: виновато-растерянный и даже несколько испуганный.
Дома он дождался, когда Доун уйдет к себе в школу, после чего написал записку с объяснением, что за ночь неожиданно народилась шикарная идея для романа: целый пучок набросков и сюжетных отпочкований, которые теперь надлежит подкормить фактами. Одна из этих линий разворачивается в Нью-Йорке, а потому надо выверить топографию некоторых мест. Понятно, что в принципе это можно сделать и через Гугл-карты, но, наверное, было бы круто пройтись по тем местам самому, напитаться атмосферой и кое-что выжать для романа из самого города: пускай тоже потрудится на общее благо. «Надеюсь, ты не против».
