С той самой ночи, когда принцесса так внезапно покинула его, принц так и не сумел с ней поговорить. Ни разу. Раз или два он видел ее днем на озере, но, насколько он мог судить, ночью она там больше не появлялась. Напрасно сидел он над озером, пел и высматривал свою русалку. Словно истинная нереида, она страдала вместе со своим озером, увядала и никла по мере того, как оно иссыхало. Наконец, принц заметил, как понизился уровень воды, и сам встревожился и смутился духом. Он терялся в догадках. Отчего иссякает озеро? Оттого ли, что с хозяйкой неладно? Или наоборот, хозяйка не появляется, потому что озеро стало иссыхать? И принц решил дознаться, в чем тут дело.
Он переоделся и, явившись во дворец, попросил свидания с гофмейстером. Его просьбу исполнили, для этого достаточно было глянуть на него. Гофмейстер, проницательный царедворец, мигом уловил за домогательствами принца нечто большее, чем прозвучало на словах. «И опять же, — подумал он, — кто знает, откуда придет избавление от нагрянувших бед?» Поэтому гофмейстер удовлетворил просьбу принца о зачислении в слуги и назначении в чистильщики принцессиной обуви. А принц, пожалуй, схитрил, добиваясь должности полегче, потому что наша принцесса не то что другие, и туфельки у нее почти не пачкались.
Вскоре принцу стало известно все, о чем шептались по углам насчет принцессы. Он чуть с ума не сошел. Но что он мог поделать? Он и вокруг озера целыми днями бродил, он и во все омуты нырял, но все без толку — ему оставалось только наводить блеск поверх блеска на изящные пары обуви, за которыми никто не присылал.
Принцесса никуда не выходила из своей комнаты. Шторы в комнате были опущены, чтобы не было видно иссякающего озера. Но это зрелище неотступно стояло перед мысленным взором принцессы. Оно настолько завладело ее воображением, что ей казалось: озеро — это ее душа, и это ее душа иссыхает, обращается в вязкую муть, теряет подвижность и умирает. И шаг за шагом, во всех ужасных подробностях, она всем сердцем переживала гибель озера, едва не теряя рассудок. Что до принца, она о нем забыла. Насколько его общество радовало ее в воде, настолько он был ей безразличен вне этой стихии. Да что принц — она об отце и матери словно позабыла.
