– Да ладно, дело не в характере, а в его переменчивости. Я не невропатолог, а терапевт, но и со своей колокольни вижу – нервишки у Вали расшатаны. Руки дрожат. Говорит обрывками фраз, как будто мы можем читать ее мысли. Короче, на лицо расстройство нервной системы.
– К тому же она с Юрой поругалась. Сидят вместе, а смотрят врозь, – добавил Петр.
– Вы тоже заметили?
– У нее еще есть привычка, выберет кого-нибудь и пялится на него, как удав на кролика. Пару раз она на меня так смотрела. У меня от ее взгляда мурашки по коже побежали, – передернул плечами Петр. – Да ну их, дружить с такими…
Петр замолчал, Дина беседу не поддержала, а я боялась выглядеть в их глазах сплетницей. Пришлось сменить тему.
– Дина Леонидовна, у нас Катя Деревянко заболела, – сказала я.
– Что у нее, – насторожилась Носова.
– Я не специалист, но мне кажется, что самая настоящая простуда. Девушку лихорадит. Говорит, что у нее насморк и в горле першит. Может, посмотрите?
– Посмотреть не трудно, но я никаких лекарств с собой не брала, – предупредила Носова. – Надоело таскать с собой саквояж с медикаментами. К тому же я человек суеверный: буду думать о болезни, обязательно заболею. В последнее время ничего с собой не беру кроме пластыря.
– Да ей особенно ничего и не надо. У нее все есть: аспирин, таблетки от кашля, капли в нос.
– Вот пусть все это и принимает, если ей нездоровится, – деликатно открестилась от пациентки Носова.
Я настаивать не стала.
Мы подошли к гостинице. Перед входом выхаживала Степа. Я простилась с Носовыми и направилась к ней.
– Дышишь свежим воздухом?
– Вечер чудесный, не хочется в номер идти.
– А твои подопечные?
– Уже в гостинице. Отдыхают.
– И как же они провели свое свободное время? – поинтересовалась я.
– Как самые обычные туристы. Бродили по городу, покупали сувениры. Потом зашли на почту.
– Что они там забыли?
– Антошкина заказала междугородный разговор.
– Зачем? Разве у нее нет мобильного телефона?
– Может и есть, но не во всех телефонных компаниях дешевый роуминг. Выгоднее звонить по обычному телефону. Тем более что Антошкина говорила довольно долго, минут двадцать, наверное.
– О чем говорила, ты слышала?
Степа мотнула головой:
– В целях конспирации я в отделение почты не заходила.
– Странно это. В конце концов, Валентина могла бы позвонить из гостиницы. В холле автомат стоит.
– Значит, не хотела, чтобы ее кто-то слышал, – предположила Степа, и я с ней согласилась. – После почты настроение у нее совсем испортилось. Первое, что она сделала, оторвалась на Юре. Мне даже жалко его стало. Разве можно так с мужиком обращаться?
