— Господи! — Аля прижала к щекам сжатые кулачки. — Бедная Наташа! Сидит там, в этой… психушке и знает, что у неё долг семь тысяч долларов, из-за которого грохнут, стоит ей только высунуться… Что делать-то, надо ей срочно помочь! Надо где-то денег достать… или что?
— Аль, как ты думаешь… — уставясь в одну точку и о чем-то напряженно размышляя, спросила Маня. — Она и в самом деле больна? Это что-то вроде наркомании — игра, казино и все такое?.. И что это: результат глубокого погружения в предлагаемые обстоятельства или… проделки старухи?
— Ой, Мань, об этом даже подумать страшно! Неужели правда, что старуха… ну, роль, персонаж, и в самом деле может как-то влиять на судьбу?
— А что если это не просто роль? Если она живая?
— Как это?! — у Али даже глаза округлились.
— Нет, я не так выразилась… Если прав Николай Валерианович, и существуют какие-то особые пьесы, которые… как бы это поточнее сказать… ну, как то зеркало из легенды о леди Шеллот — они как открытая дверь в какое-то другое пространство…
— Но в какое?
— Не знаю. Может быть, в прошлое?
Они смогли уснуть только далеко заполночь, когда тихие звезды в черном февральском небе стали совсем большими. Они мигали, пульсировали… и земля разговаривала с ними на своем языке. А луна глядела в незанавешенное окно своим недремлющим оком — глядела на двух девчонок, силящихся постигнуть тайну "Пиковой дамы", и улыбалась…
* * *
На следующий день Аля прогуляла школу. Событие из ряда вон выходящее! Но повод был стоящий: подруги решили разыскать Наташу.
Найти адрес психиатрической клиники имени Корсакова было нетрудно, он был в телефонном справочнике: улица Россолимо, 11. Метро "Парк Культуры". Дальше пешком. Аля подхватила свой школьный рюкзак с учебниками, с самым невинным видом чмокнула маму, Маня сказала, что проводит её, потом заглянет в студию и к обеду вернется домой… и заговорщицы двинулись в путь.
Старое здание из красного кирпича с чугунным литым порталом над входом нашли без труда. Вошли и тут же наткнулись на охранника.
— Вы куда, девочки? — вырос перед оробевшими подругами пожилой, но крепкий мужик с усталым лицом.
— Мы к Наташе Морозовой. Передачу ей принесли. В какой она палате?
— В какой бы ни была, сейчас к ней нельзя. Часы посещений — с семнадцати до девятнадцати. А сейчас половина десятого утра. Так что приходите вечером, спросите у дежурной сестры, в какой палате ваша подруга.
Они было законючили: мол, пропустите, пожалуйста, вечером мы никак не сможем — вечером у нас репетиция… но мужик — ни в какую! Выпроводил без лишних слов.
