Костик брел, не спеша, стараясь растянуть свой путь по затихшим улочкам, стараясь вдохнуть, впитать это несказанное ощущенье покоя, которое дарит прохожему осенняя Москва — Москва, как будто спешащая на какой-то невиданный праздник, но присевшая на миг перед зеркалом, прежде чем выйти из дому — и… заглядевшаяся. Жаль тревожить такую совершенную красоту, такой великолепный живой убор — ведь, кажется: дохни — и исчезнет…
На улице Чаянова возле гуманитарного университета всегда вились стайки студентов. Вот и теперь они заполонили пятачок напротив светлого массивного здания с колоннами — пили пиво, болтали, спорили — в общем, тусовались вовсю. Костик с завистью глядел на них — вот счастливые! Все им дозволено ведь они уже не какие-то жалкие школьники — они студенты! Значит, можно появляться дома когда захочешь, ни о чем особенно не докладывая, можно, не скрываясь, курить, пить пиво и ухлестывать за девчонками…
Правда, сам Костик курить не собирался: попробовал пару раз — так чуть не стошнило! Нет курить противно, а вот пивка выпить — это дело Костик любил. Но вот запах! Его ничем не перешибешь. Так что, даже если перепадал ему лишний червонец и вполне можно было взять бутылочку «Балтики», удовольствие, как пить дать, будет испорчено жутким скандалом, который непременно устроит бабушка. Придется набраться терпения, когда он тоже станет как эти парни: на все сто свободный и взрослый! Тем более, что почти весь путь по школьным ступенькам он благополучно протопал — остался какой-то жалкий последний год!
Парень уже собирался немного прибавить шагу и свернуть в магазин, когда внимание его привлекла тоненькая девчачья фигурка, прятавшаяся за киоском с мороженым. Девчонка эта, сидя на корточках и уткнув лицо в коленки, предавалась занятию, совершенно не вязавшемуся с настроением дня, а именно — плакала!
— Эй, тебя, что, обидел кто, а? Да, не бойся, дурочка, я ничего плохого тебе не сделаю, — сообщил Костя плачущей девице, присаживаясь на корточки рядом с ней.
Она подняла зареванное лицо. Под раскрасневшимся опухшим носом виднелась кровь. Поглядев на Костю, всхлипнула, вздрогнув всем телом, и опять залилась слезами.
— Ну вот, опять двадцать пять! Ты чего, разговаривать не умеешь? Ладно, на вот платок, вытри нос. Кто тебя так?
Костик проговорил это каким-то домашним очень спокойным тоном, точно они не впервые в жизни увиделись, а по крайней мере выросли в одном детском садике. Надо сказать, это подействовало. И уже минут через пять он знал, что девочку зовут Любой, живет она неподалеку отсюда — они с родителями в эти края буквально на днях переехали, а плачет она, потому что дома никто житья не дает — все ругаются, мама на неё вечно кричит, а теперь она взяла и сбежала, потому что мама ударила её по лицу и от этого у неё пошла кровь из носа.
