— Фамилия пациента?
— Не помню! У меня лечится столько людей!
— Вы не знали, чей это телефон? Вот здесь у вас лежит, — Бежан выдвинул ящик стола и вынул кусочек картона, — визитная карточка Кона. Вы не раз встречались с ним. Мы можем доказать это! И еще... Гардеробщик Пенчек звонил вам и говорил, что пришел Мики. А вы оставляли у него сумку с рисунком мышонка. Вот такую, — Бежан достал из портфеля одну из найденных у Зыбельта сумок. — Это вам ни о чем не говорит?
— Боже мой, простая любезность... И больше ничего.
— Любезность? Кон признался, что работает на разведку Гелена. Впрочем, именно поэтому мы его и арестовали. Вы были его связным. Передавали информацию, полученную от другого агента. Для этой цели вы использовали Пенчека. Он тоже арестован. Мы можем устроить вам очную ставку. Когда Кон завербовал вас?
Валь потерял самообладание.
— Но я... Никогда... Я столько больниц организовал... У меня заслуги...
— Перед разведкой Гелена — наверняка, — прервал его Бежан. — Итак, откуда Пенчек знал эту сумку?
— Но это и в самом деле всего лишь любезность... Я не знал, что это для разведки... Мы с Коном старые друзья. Как-то он попросил меня помочь связаться с одним приезжим, которому Кон не хотел давать своего телефона. Я согласился, хотя мне не очень понравилось, что мне будет названивать какой-то чужой человек... Тогда Кон, заметив мое неудовольствие, сказал, что будет лучше, если этот приезжий оставит известие у доверенного человека, а тот, в свою очередь, передаст его мне, а я Кону. Я договорился с Пенчеком. Когда сказал об этом Кону, он дал мне рекламную туристскую сумку своей фирмы, чтобы гардеробщик знал, как она выглядит и что означает появление такой же сумки. Я оставил эту сумку у Пенчека. И всякий раз, как он видел подобную, звонил мне и говорил: «Мики пришел». А я передавал это «Адаму» — Кону. Вот и все.
— Если вы говорите правду, то какую же цель вы преследовали, покушаясь на меня? Чем я вам помешал?
Валь опустил голову и долго молчал.
— Пан майор, — голос его дрожал, — это совершенно другая история. Я ждал партию... — голос его сорвался, и он с трудом выговорил, — наркотиков. И уже не мог отменить их доставку. Это должно было произойти двадцать четвертого октября, на следующий день после вашего визита. Пани Кобельская обратилась к вам — пан майор. А потом я внимательно осмотрел вас. И понял, что вся ваша болезнь — симуляция. Все стало ясно — мною заинтересовалась милиция. Иного выхода не было, и я решил обезвредить вас хоть на пару дней.
