В кабине дирижабля - командующий воздушной эскадрильей Николай Баскаков. Пол кабины стеклянный, и под ногами, точно на рельефном плане, лежит Париж. Десятки рефлекторов нащупывают его улицы, площади, бульвары, площадки, мосты. На столе разостлана карта.
Парижа, утыканная булавками и флажками, белые и красные.
Николай Баскаков диктует:
- Площадь пирамид - белые. Предместья - красные.
Его адъютант переставляет флажки. Белые флажки скучились в центре, красные обступили их со всех сторон и сжимают их теснее и теснее.
Баскаков нажимает рычажок фоторадиофона и кричит в приемник:
- Площадь пирамид - белые. Атака! Начинай!
Фырканье пропеллеров. Машины, точно по воздушным ступеням, все враз падают вниз до самых крыш и куполов и, сбросив на площадь пирамид сотню бомб, стремительно взмывают вверх, спасаясь от воздушного вихря, поднятого взрывами.
Что-то рвется, рушится там внизу. Над площадью пирамид подымается багровое зарево.
И опять Баскаков диктует:
- Площадь пирамид - красные. Предместья - красные. Площадь Согласия белые.
Белые флажки сжались тесно на одном клочке карты. Красные флажки охватили их.
Два десятка бронированных аэропланов, маленьких, юрких, ловких, отделяются от эскадрильи, скользят вниз, реют совсем низко над домами. Это воздушный пулеметный отряд. Пулеметы сыплют свинцовый горох. Он щелкает по крышам, по мостовым, по панелям.
Внизу установили зенитные орудия. Огненные борозды режут небо. Шрапнель рвется, разбрызгивая огненные осколки. Один аэроплан накренился, вспыхнул пламенным веером, перевернулся и ринулся вниз, оставляя за собой светлый хвост дыма. От аэроплана отделилась маленькая черная фигурка, перевернулась несколько раз в воздухе и упала в темноту улицы.
- Красные прорвались в центр, - диктует Николай Баскаков.
Красные флажки заняли уже всю карту Парижа. Белые гнездятся отдельными горсточками, вкрапленными там и сям. Зенитные орудия замолкают. С головного дирижабля пускают красную ракету. Ответный огненный дождь ракет поднимается над всеми аэропланами и дирижаблями эскадрильи. Мощный мегафон гремит с дирижабля командующего:
- Слушай! Ко мне!
Эскадра перестраивается в каре. В центре - главный дирижабль. И опять гремит мегафон:
- Слушай! Победа!
Со всех воздушных кораблей грохочет усиленный мегафонами революционный гимн;
- Вставай, проклятьем заклейменный...
Мощные звуки падают вниз, с вышины тысячи метров призывно рассыпаясь по улицам Парижа. И тысячи тысяч рабочих там, внизу, покрытые пороховым дымом, прекращают стрельбу и, обнажив головы, ответно поют, подняв к небу просветленные лица:
