Следы борьбы были незначительные. Кое-что из мебели сдвинуто с привычных мест, только и всего. Ни погрома, ни разбитых стеклянных предметов. И никаких посторонних отпечатков. Ни пальцев, ни обуви. На теле Губанова следов борьбы также не обнаружено. Только шрам от веревки на шее, да поломанные ногти на руках. Видимо, Губанов пытался отсрочить смерть, схватившись за веревку. Тогда и ногти поломал.
Опрос соседей состоял из одних «не». Не видели, не слышали, не знали, не подозревали. Распечатка телефонных звонков с номера Губанова была скудной. Несколько звонков в банк, о котором ранее упоминал Потоцкий. Звонок Радукевичу. Еще пара звонков в офис и охраннику. И ни слова о долгих переговорах по неопознанным номерам, о которых говорил сосед Губанова Кубарев. Выходит, либо Кубарев ошибся на этот счет, либо у Губанова был другой телефон с неучтенной сим-картой. И телефон этот унес убийца. Другого варианта быть не могло, и с этим предстояло разбираться мне.
Вот и вся информация. Да, негусто. Я прижала ладони к уставшим от долгого чтения глазам. С чего же начинать? С поиска места, где похититель денег мог приобрести дротик со снотворным? С усиленных поисков владельца «уазика»? С определения личности дебошира? Голова кругом…
– Медитируете? – услышала я голос капитана за спиной.
– Да нет. Вздремнуть решила, – намекая на долгое отсутствие капитана, елейным голосом произнесла я. – Видимо, у вас так принято дела вести. Поспал, и преступление раскрыто.
– Обиделись, что бросил вас в кабинете на целых три часа? – беззлобно проговорил капитан. – Ну, простите. Так уж вышло. Пришлось кое-куда смотаться по-быстрому.
Я взглянула на часы и ахнула. Часовая стрелка застыла на цифре семь. Семь часов вечера! Неужели я так долго тут сижу? За размышлениями я и не заметила, как наступил вечер. Капитан понял мое удивление по-своему.
– Не переживайте, все равно сегодня уже никаких разыскных мероприятий по убийству Губанова производить никто не будет. Вы ничего не потеряли, дожидаясь моего прихода, – поспешил заверить он. – Вот завтра с утра милости просим на задержание.
И капитан расплылся в довольной улыбке, видя мое неподдельное удивление. А я и впрямь была удивлена. Задержание? И я приглашена. Это может означать только одно: следствие вышло на подозреваемого по делу Губанова. Интересный поворот. Кого они собрались задерживать? Неужели вышли на владельца «УАЗа»? Мое любопытство было удовлетворено немедленно. Видно, капитану не терпелось похвастаться своими успехами, а заодно воспользоваться представившейся возможностью доложить об успехах приятелю высокого начальника.
