– Да и мы люди простые, – с неуловимой усмешкой под вислыми усами сказал татарин. – Из буирнурских татар. Едем сватать невесту старшему сыну… вот этому парню, – он показал на юношу, разносившего чаши по кругу, успевая расставлять еду на развернутом куске замши.
Есугей уловил усмешку, насторожился, искоса посмотрел на него. Тот с невозмутимым видом продолжал наливать в чаши хорзу, осторожно, стараясь не пролить, держал кожаный бурдюк. Другие, выжидающе уперев взгляды в землю, молчали.
– К олхонутам едем, – говорил татарин. – У них, говорят, самые лучшие девушки, некоторые рода только у них и берут невест, наверно, вы это хорошо знаете…
«К олхонутам… старшего сына женить… хорошо знаете… – перебирая в мыслях его слова, Есугей почувствовал запоздалую тревогу. – Неспроста болтает татарин. Они знают про меня. И не случайно они здесь… Знают, куда я ездил, и здесь ждали меня… Но откуда знают? Кто их известил?..»
Незаметно, скользящими взглядами ощупывая сидящих вокруг мужчин, он отмечал про себя: оружие у всех добротное, сами крепкие, молчат, в разговор не встревают, видно, нукеры отборные, обученные…
– Надо напоить коня, да пора ложиться отдыхать, – Есугей неторопливо встал, преодолевая хмельную слабость в теле, подошел к привязанному к кустику жеребцу.
Лук в хоромго и колчан со стрелами висели на седле. Отвязав повод, неспешным шагом повел коня в темноту, на звук журчащей воды. У ручья встал вполоборота и, пока конь, жадно припав к воде, пил, украдкой посмотрел в сторону костра. Все сидели на месте. Есугей одним рывком подтянул подпругу и, не взнуздывая, вскочив в седло, хлестнул коня. Оглянувшись на полном скаку, он с удивлением увидел, что татары не двинулись с места.
«Неужели поленились вставать? – неуверенно гадал он, переведя коня на рысь. – Но на ленивых они не похожи… Может, и вправду мирные люди, а я заподозрил?..»
Не находя ответа, Есугей все дальше удалялся во тьме от костра. После долгих раздумий он окончательно решил: правильно сделал, что ушел, татары – это татары, надеяться на них нельзя, и ночью все могло случиться. Успокоившись, Есугей остановил жеребца на гребне холма и напоследок посмотрел на далекие тени при свете одинокого ночного костра.
Всю ночь он крупной рысью продвигался на северо-запад, намечая путь по звездам. Незадолго перед утром вышел месяц, осветил степь до самого горизонта. Несколько раз Есугей останавливался, подолгу оглядывался назад. Спешившись, ложился на землю и, приложившись ухом к сухой шероховатой поверхности, вслушивался: не идут ли татары следом.
