— Алло? — едва я подумала это, как сотовый зазвенел, высветив на табло неизвестный номер.
— Сонечка, это Лилия, — голос по ту сторону разговора звучит вальяжно и немного насмешливо. — Удивлена? Сохрани номер хэнди, это мой. Послушай, мы тут кое-что покумекали с Геннадием. Есть к тебе достойное предложение. Приедешь?
— Г-м, — только и могу ответить я. Голова еще не осознала сказанное, а правая бровь уже опускается на самый глаз — с ней происходит это всякий раз, когда я делаюсь настороженной. — Что такое хэнди, кто такой Геннадий и куда я должна подъехать? — спрашиваю.
— Хэнди — это значит сотовый! Его немцы так называют! — шипит у меня над ухом всезнающий Боренька.
Я досадливо отмахиваюсь. И так сосредоточиться не могу! Убегаю в кухню…
— О, ха-ха-ха, ты просто прелесть! — сообщает мне телефон. — Геннадий — это такой большой-большой начальник. Супербосс всех времен и народов! А подъехать тебе нужно будет к нам в офис. Записывай адрес. Не волнуйся, оно того стоит. Все, что предлагаю я, обычно с лихвой окупается. Увидишь, согласиться на встречу действительно в твоих интересах…
Записав адрес и оговорив время, я почувствовала себя изнасилованной.
— Она разговаривала со мной так, будто делает одолжение этим разговором… — кричу через всю квартиру Бореньке. Хочется поделиться с ним, но я совсем не знаю, с чего начать, чтобы быть понятой. Какие все-таки несчастные существа люди! Насколько тяжело им передавать себя словами… — Как-то все это неестественно. — вот единственное, что я могу сказать о разговоре.
Телефон тут же звонит снова.
— Да, — словно спохватившись, говорит Лилия. — Совсем забыла объясниться. Не воспринимай мои слова превратно. Я вовсе не пытаюсь давить на тебя, или там, запугивать…
— Я и не думала ничего подобного, — смутившись своей рассекреченности, я постыдным образом прячусь за мнимой беспечностью.
— Она и не думала так! — кричит Лилия кому-то за свою трубку. — А Геннадий решил, что думала. Он вообще странный у нас в последнее время. — последние слова она говорит явно в качестве камня в огород слышащего ее Геннадия. — Некоторые ненормальные всех по себе ровняют, а этот — хуже — всех по Марине Бесфамильной теперь меряет… Утверждает, что раз она считала нас полными угроз злодеями, то и ты так мои слова воспринять можешь. Видишь, даже заставил перезвонить, объясниться…
— А почему Марина так к вам относилась? — я не выдерживаю и задаю откровенный вопрос.
— А кто ее знает. Вы же слышали, наверное, о последней записке ее. Она там всех обливает, чем ни попадя… — эти слова прозвучали как-то излишне поспешно, тем паче — я помню ведь прекрасно — ничего о злодействе Лилички (так Марина, судя по всему, звала эту даму) в тех, найденных мною записях, не было. — Да не зло это, просто констатация фактов! — это Лилия снова кричит за телефон. — Нет, ну чистый мучитель. То не так, се не так! — жалуется она мне довольно громко. — От работы с таким шефом можно сразу в петлю лезть… Но ты не думай, — спохватывается, — Это он только со своими такой, которых давно знает. А с привлеченными со стороны — само благородство. А мне вот чушь несет всякую. С Мариной Бесфамильной он, видите ли, в таких же обстоятельствах, как я с тобой, познакомился…
