Но сейчас перед ней сидела настоящая Флоренс и перерывала содержимое своей сумки. Перед ней сидел напоминающий воздушный шар великан: поначалу инфантильный, а потом извергавший из себя обвинения в ее адрес. Флоренс, как создание ее воображения, исчезла. А эта, настоящая, казалась нереальной и немыслимой. Да и сам Уильям изменился. Его прежде приятная внешность теперь казалась заурядной и подозрительной; его серьезность превратилась в хитрую настороженность, а похвалы в ее адрес были просто холодным расчетом. Ростом он был ниже своей жены, а лицо его теперь казалось затравленным. Она ясно представляла себе, как он, волоча ноги, покорно плелся за ней. Бернис было обидно, что эта женщина вынудила ее солгать, хотя ложь и произвела на нее странно-пьянящий эффект, и почувствовать себя такой же уродливой, как и она сама. Сомневаться было бессмысленно, ибо он называл Флоренс красивой. Теперь она чувствовала себя не только уродливой, но и жалкой, без тени собственного достоинства.
Бернис украдкой наблюдала за ней и увидела, как она достала из сумки письмо.
«Тогда причем тут это ожерелье?» — опять взорвалась миссис Корк.
«Какое еще ожерелье?»
«Читайте. Ведь вы же сами его написали».
Бернис в изумлении улыбнулась. Она знала, что ей больше не надо было обороняться. Она была горда своей щепетильностью: никогда в жизни она не писала своим любовникам. Это было бы все равно, что оторвать частицу самое себя; в этом было бы даже что-то неприличное. Конечно же она считала, что крайне непристойно читать чужие письма, в тот момент, когда миссис Корк совала ей письмо. Бернис взяла его двумя пальцами, взглянула и повернула другой стороной, чтобы увидеть имя автора.
«Это не моя рука, — сказала она. Почерк был размашистый. Она писала мелко, словно царапала. — Кто этот Бани? А кто Роузи?»
Миссис Корк выхватила письмо у нее из рук и прочитала его громыхающим голосом, который превратил все написанное в нелепость: «Я с нетерпеньем жду ожерелья. Скажи этой девице, чтобы она поторопилась. Обязательно принеси его в следующий раз. И, дорогой мой, не забудь флейту!!! Роузи». Вы что, не знаете, кто такой Бани? Да все вы прекрасно знаете. Бани — это мой муж», — сказала миссис Корк.
Бернис повернулась и указала на небольшой плакат, который висел на стене. На фотографии было ожерелье и три броши, которые она демонстрировала на выставке в очень модном магазине, специализирующемся на современных ювелирных изделиях. Внизу плаката стояли элегантно выведенные слова: «Изготовлено Бернис». Бернис прочитала это вслух, словно это была строка из поэмы. «Меня зовут Бернис», — сказала она.
