Б а б а. Нет, помер мой голубчик! Он не выдержал бы. не такая у него натура… Где же, почти десять лет — ни весточки.
Л у к е р ь я. Ах, тато, тато! Если б тогда отделил нас, так и он опомнился бы, а то как напали…
Б а б а. Чего там… Такова воля божья. А вот так долго роптать да на деда зло таить — тоже грех; ведь свекор принял тебя.
Л у к е р ь я. Да что у меня за жизнь? Из милости. Вдова каторжная!
Б а б а. А я разве не бобылка на старости лет? Хоть и брат, а только чарочка и утешит иногда.
Л у к е р ь я. Моя душа ее не принимает.
Б а б а. Потому что глупая. Да и не рассудительная ты: почему не вышла замуж? Разве мало зажиточных людей сваталось?
Л у к е р ь я. И не вспоминайте, бабуся! Не то что за другого замуж, а жить бы не жила, если б не сынок, не Ясько мой, — только из-за него и маюсь, только и утехи мне на свете.
Б а б а. Если заботишься о сыне, так не изводи себя напрасной тоской.
Л у к е р ь я. Да я, бабуся, терплю… Как переполнится сердце горем, выплачусь хорошенько, и будто немного легче станет.
Т е ж е и Я с ь к о.
Я с ь к о. Ой, озяб, мама, озяб! И пальцы одубели, и ушей не чую.
Л у к е р ь я. Матушка! Даже побелели! Не отморозил ли? (Бросается к нему.) Я с ь к о. Ой, мама, больно!
Б а б а. И поделом! Чтоб знал, как в такую вьюгу бегать! На дворе мороз, прямо глаза слипаются, ветер, снег, а он гоняет!
Я с ь к о. Ага, как же! Разве я просто так гулял? Весело же было, бабуся: на речке по льду катались да в свинку играли.
Б а б а. Пока глаз не повыбивают.
Л у к е р ь я. Не бегай на речку, а то у меня и душа не на месте: еще в прорубь угодишь!
Я с ь к о. Что я, дурак? Я так гонял свинку — что во! А Ганулька как толкнула Демьяна, он и шлепнулся и поехал по льду затылком… смеху-то, смеху! Парубки давай за девчатами гоняться, а я за девчат заступился.
Б а б а. Заступился? Ишь ты, мой милый! Ну, иди же сюда, я пожалею… пряничка дам.
Л у к е р ь я. Берегись, как бы тебя не побили.
Я с ь к о. Ого! А я что, сдачи не дам? Так засвечу, что ну!
Б а б а. Милый ты мой, милый! А какие у него глаза — синие-синие, такие и у отца были.
Я с ь к о. А где же мой отец?
Л у к е р ь я. Не спрашивай, дитятко!
Б а б а. Умер, давно умер!
Я с ь к о. Мама, вы плачете?
Л у к е р ь я. Нет, нет… я так… сиротка… бесталанный мой!
Б а б а. Хватит, хватит! Иди вот сюда да ложись на печку, погрейся.
