Они пришли в порт утром выходного дня. Нарядные люди спешили занять места в катерах, чтобы ехать на дальние песчаные пляжи.
В ту ночь Варвара Павловна запретила Марии заставлять Васю работать. Вася не долго думал над причиной такой ласки. Это его мало интересовало. Не трогают, ну и хорошо!
Вася отдохнул, выспался, его загорелое лицо весело улыбалось, когда Глоба говорил что–нибудь веселое или пытался шутить. Он подгонял Глобу, и они вышли из дому на полчаса раньше назначенного времени. На пристани они взяли заказанную со вчерашнего дня небольшую шлюпку. Вася сел за руль, а Глоба взял в руки весла, и шлюпка отплыла от пристани.
Они выехали из бухты и завернули за мол. Солнце поднялось за морем, ясное, уже по–осеннему нежаркое. Оно отражалось в каждой малейшей волне, и море искрилось под хрустальным светом. Легкий ветер приходил с юго–запада и нагонял невысокие, даже без белой пены, волны.
Море играло. Море искрилось под лучами солнца, и множество солнечных зайчиков ежесекундно появлялась на его поверхности. Волны слегка покачивали шлюпку, и Вася, как никогда, сильно почувствовал прекрасный, необъятный простор моря под голубым, бездонным небосводом.
Скрипка лежала на дне моря, и Вася должен ее достать. Он достанет ее с любой глубины. Вася думал о скрипке, о то, каким неожиданно хорошим человеком оказался этот мрачный Глоба.
«Скрипка пролежала в воде уже много лет, — думал Вася, — но резиновый мешок не мог промокнуть, скрипка не испортилась. Она могла остаться совершенно целой».
Во всяком случае Вася должен иметь собственную скрипку. Так сказал профессор, и так должно быть. Другой возможности получить скрипку не было. Может, вода ее немножко подпортила, то это ничего. Можно будет отдать починить, а своя скрипка, хоть неважная, это все же лучше, чем великолепный инструмент профессора. На своей можно играть, когда захочется, а на профессорской только два часа в день.
Вася мечтал о скрипке, и Глоба не мешал ему мечтать. Под сильными ударами весел шлюпка быстро двигалась вдоль берега. Причудливые очертания невысокой скалы, неизвестно почему названной Дельфин, уже появились перед глазами.
С одной стороны скала полого спускалась к воде, с другой она круто обрывалась вниз. Надо было иметь очень развитое воображение, чтобы найти в ней сходство с плавником дельфина.
Между скалой и берегом лежала широкая полоса воды. Под водой, приближаясь почти к самой поверхности, тоже виднелись горы. Пловцы, переплывающие с берега на скалу Дельфин, часто останавливались на них отдохнуть. Тогда было очень странно видеть, как далеко в море, неизвестно на чем стоит человек. Рядом с подводными скалами были глубокие и таинственные пропасти.
