На корме теплохода, круто обрывающейся вниз и словно исчезающей где–то под палубой, стоял высокий молодой человек лет двадцати семи и рассматривал город. С палубы теплохода были видны только здания порта, и человек, отвернувшись от берега, принялся смотреть на зеленый, прошитый белыми полосами пузырьков, пенистый след от винта. У его ног стоял небольшой чемодан в синем чехле с красной окантовкой, а на руке лежал синий дождевой плащ.
Высокий и широкий в плечах, с голубыми глазами и русыми волосами, он ничем не отличался от многих мужчин своего возраста. Манера сдержанно и медленно двигаться и то, как он вел плечами, поднимая увесистый чемодан, выдавали большую силу.
Его лицо с высоким и чистым лбом, немного выступающими скулами и красиво очерченными губами было привлекательным. Улыбка, спокойная и беззаботная, хотя всегда несколько ироническая, показывала ряд белых зубов.
Мужчина стоял на верхней палубе кормы, наблюдая, как теплоход причаливает к пристани.
Вот, просвистев в воздухе, уже полетели на пристань тонкие канаты со свинцовыми обвитыми гирьками на концах. Следом упали в воду тяжелые канаты, привязанные к ним. Матросы на берегу поймали канаты, вытащили веревки и через несколько минут теплоход медленно, словно устав, причалил к пристани. Бурун за кормой затих.
На лестницу сразу бросились пассажиры и образовалась толпа.
Высокий мужчина, его звали Борис Петрович Коротков, решил не толкаться и сел на свой чемодан, ожидая, пока пройдут люди.
Теплоход остановился именно там, где кончалась каменная пристань и начинался отгороженный невысоким заборчиком пляж.
Из города туда ежеминутно приходили люди.
Коротков видел сильных грузчиков, способных переносить по десять пудов. Сейчас они смеялись как малые дети, играя в море и пытаясь затянуть друг друга в воду.
Он видел высоких загорелых девушек. Они всю жизнь прожили в этом городе и могли проплыть под теплоходом. Но больше всего его внимание привлекла группа ребят, что лежали у самого заборчика, изредка поглядывая на корму теплохода. Их тела, до костей пропеченные солнцем, просоленные морем, загорели до темно–коричневого цвета и под тоненькой пленкой соли, покрывавшей их, казались сизоватыми. У всех были светлые, совсем выгоревшие на солнце волосы, которые на фоне загоревших лиц казались белыми, и облупленные курносые носы.
Никакой одежды на них не было, кроме маленьких трусиков. Только по форме и цвету этих маленьких кусочков материи можно было отличить их друг от друга.
