Глава 6. Легенды Тибета
Открыв дверь гестхауза, Гоблин засунул свою голову в комнату:
– Привет всем!
– Салям алейкум! – появилась голова Рыла.
– Хеллоу! – Нычке тоже захотелось показать присутствие интеллекта в этом маленьком черепе с большой челюстью.
– Нихао! – маленький толстый китаец приветствовал гостей.
– Это чой-то, он нас обидеть хочет? Что он матерится на наше приветствие? – в Гоблине заговорил безмозглый боксёр.
– Да успокойся ты, – Железный Феликс прошёл вперёд тройняка, – это он так по-своему нас приветствует. – Нихао, – он поклонился монаху.
– Нихао, нихао, – продолжал китаец.
– Похоже, он ни бельмеса не понимает по-русски! – вмешался в разговор Адам Ильич. – А нашей гидицы и след простыл. Как общаться с китайцами будем?
– Щас, погодите минутку, – Феликс, задумавшись на несколько секунд, побежал к Навуходоносору, – он знает!
Через минуту он уже был в гестхаузе, держа в руках кусок пластилина:
– Глотайте это, – он отломил от большого куска всем по маленькому кусочку, – и вы сможете общаться с любым существом на планете.
Все проглотили по маленькой пластилиновой пилюле, включая Алёнку.
– И что это? – поморщился от противного вкуса Ильич.
– Все проглотили? – обвёл взглядом паломников Феликс. – Это сера из уха Навуходоносора. Он понимает речь всех существ благодаря этой субстанции, обитающей в его ухе.
Туристы изо всех сил пытались подавить приступы рвоты. И это им удалось.
– Феликс! – успокоив свой желудок, сказал Адам Ильич. – Так если, проглотив это, мы сможем общаться со всеми существами, почему мы не можем общаться с Навуходоносором? Его тоже нужно накормить этой гадостью, тогда он сможет не только нас понимать, но и разговаривать с нами и с другими тварями!
– Слышь, Док, а ты мозговитый! Я сам бы до этого не додумался! – Феликс снова умчался к своему домашнему питомцу и попытался накормить его серой из его же уха. –
Жри давай, не одним же нам давиться твоими испражнениями!
Но Навуходоносор категорически отказывался проглотить кусок пластилина, отворачивая свою морду от назойливого хозяина. Феликс вернулся грустный:
– Не хочет глупое животное общаться с другой живностью, а мы его и так теперь понимать станем!
Адам Ильич уже перестал удивляться чудесам, окружавшим его со времени его путешествия. Он обретал силу. И он чувствовал это. Сила непонятная, мистическая, огромная. Казалось, что весь мир можно переделать под себя, если очень сильно захотеть. Он помнил своё путешествие в пространстве. Теперь ещё появилась возможность общаться со всеми живыми существами. Миропонимание переворачивалось с ног на голову.
