— Почему ты говорила, что я это ты, а ты это я, Ина?
— Неправильный вопрос, маленькая Хани. Подумай лучше, — Ина снова засмеялась.
— Зачем я пришла сюда?
— Хороший вопрос. Потому что мы не доиграли.
— Не доиграли? — с надеждой переспросила девочка.
— Ты сбежала, — обиженно пожаловалась Ина. — Ты проснулась до того, как мы успели первый раз бросить кости.
— Кости? — Хани вскинула голову, попыталась отыскать свою собеседницу. — Ина, а где ты?
— Везде. Я и есть это место. Это место — и есть я.
— А почему кости? — настойчиво потребовала Хани.
— Как почему? Потому что это игра, в которой многое зависит от удачи. А она может быть одинаково благосклонна к нам обеим.
— Но ведь… — Хани опустила голову. — А если я не хочу? Что тогда?
Ледяные ладони легли на плечи девочки.
— Кто сказал, что ты этого не хочешь? Тебе нравится эта игра…
— Неправда!
— Правда! Тебе нравилось проигрывать и смотреть, как умирают те, кто тебе доверился! Кто решил о тебе позаботиться! Сколько их уже таких было? Наивных глупцов. Людей и сильфов, попавшихся в твои паучьи сети! Сколько из них выжило? Что ты молчишь? Не можешь отрицать очевидного? Я появилась только потому, что тебе стало скучно просто убивать!
— Замолчи! Замолчи! Замолчи! — завизжала Хани.
— Нет, — Ина засмеялась. — Я не договорила. Мы не сыграли!
— Я не буду! — девочка отпрянула, почти коснулась воды. — Не буду!
— А придётся!
Ина толкнула девочку в грудь. Падая назад, отчаянно взмахнув руками, в попытке задержаться хоть за что-то, Хани разжала ладонь. На песок маленького островка выпали кубики.
Девочка уже исчезла, а Ина склонилась над песком, разглядывая белые кубики с чёрными точками.
— Тринадцать, да? А сколько будет у меня?
Покатились по песку кубики, тихо шурша. Остановились.
Ина удивлённо присвистнула.
— Се-е-емь? Это что, я проиграла, получается? А этому Тимуру повезло… Да ладно! Вот так Хани, это этот парень настолько ей важен? Да только ради этого стоит подождать до следующего раза. И там обязательно получу его шкуру!
* * *
… - Хани? Хани, очнись.
Голос Тимура был той путеводной нитью, которая вывела девочку из зыбкого царства кошмара. Не проснувшись до конца, слепо глядя сквозь своего старшего брата, Хани тихо прошептала.
— Я помню.
— Что ты помнишь?
— Песок. Колется. Больно. — Девочка говорила вначале медленно, а потом всё быстрее, желая избавиться от кошмара, проговорив его. — От песка всё чешется и царапины остаются. Капает кровь. И смешивается с водой. Она чёрная. Холодная. И удушающая. И там девочка. Такая же, как я. Она говорит, что она это я. А я — это она, — Хани вскрикнула. — Она. Она…
