Бытует мнение о мечтательности Жанны: с раннего детства она будто бы уходила из дома, чтобы грезить в одиночестве о чем-то, известном только ей. Однако в источниках об этом ничего не говорится. Скорее, они рисуют нам практичную, работящую девочку, привыкшую серьезно относиться к своим обязанностям и обещаниям — таковы были многие жители Лотарингии, в жилах которых текла немецкая кровь. Единственным доказательством ее фантазий были рисунки посетивший ее дом в 1580 году философ Мишель Монтень писал: «Вся передняя часть дома, где родилась когда-то славная Дева Орлеана, покрыта рисунками, сделанными ее рукой, по время их не пощадило». До наших дней эти рисунки недошли, хотя при недавней реставрации церкви Сен-Реми под слоем штукатурки обнаружились два детских рисунка на стенах, которые тут же объявили сделанными Жанной.
В церковь девочка и ее подруги ходили охотно, и не только из-за любви к Богу. Там можно было обменяться новостями, поглазеть на обновки местных красавиц, полюбоваться иконами и витражами. В церкви Сен-Реми места для всех не хватало, поэтому по воскресеньям жители Домреми в своих лучших нарядах отправлялись в соседнюю деревню Грё, где была более вместительная церковь. Служба начиналась в девять утра, но обычно прихожане ждали появления главного местного начальства — сеньора Бурлемона с супругой. Священник читал проповедь по-французски, потом совершал мессу на латыни и причащал всех присутствующих. Отказ от причастия или неявка на воскресную службу без причины ставили крестьян под подозрение; такого «отказника» могли выгнать из деревни или даже предать церковному суду, где было недалеко до обвинения в колдовстве.
В церкви Грё, кроме статуи святого Ремигия, особо чтимого в тех местах, находились деревянные статуи святых Екатерины Александрийской и Маргариты Антиохийской — именно они впоследствии являлись Жанне в ее видениях. Приходской священник вспоминал, что девочка была очень религиозной и подруги даже подсмеивались над ней. Она никогда не пропускала мессу, по праздникам участвовала в крестных ходах, а когда слышала звон колокола, зовущего к заутрене, прерывала работу и опускалась на колени, чтобы прочесть положенные молитвы.
Впрочем, молилась она не только в церкви. В Буа-Шеню, или Буковом лесу, на окраине Дом рем и имелся целебный источник, куда сходились больные со всей округи. Считалось, что им приносят исцеление лесные дамы, или феи, обитавшие в тех местах. Сеньоры Бурлемон считали, что их род, как и куда более знамени гое семейство Лузиньянов, происходит от феи. По легенде, основатель семьи встретил однажды у источника прелестную девушку и несколько лет встречался с ней, пока однажды их не застигла его жена. После этого фея пропала бесследно, оставив трем своим дочкам от Бурлемона чудесные дары: ложку, умножающую еду, сери, умножающий урожай, и кольцо, умножающее количество детей. Поскольку законная супруга сеньора после истории с феей ушла, а детей у нее не было, наследство досталось дочкам и их детям, которые разделили дары между собой.
