Джонатан Спенсер, рассуждая о британской антропологии периода ее институциональной экспансии (1960–1980-е годы), указывает на то, с каким содроганием ведущие мэтры дисциплины думали о перспективе ее внедрения в круг предметов общеобразовательной школы (Spencer 2000). Так, Эдмунд Лич говорил: «Изучение моральных ценностей других людей, прежде чем достигнуто уверенное понимание собственных, может быть сопряжено с большой путаницей». В результате отказа антропологов адаптировать свой предмет к школьному уровню тысячи британцев получили в старших классах базовые знания по социологии и психологии, но мало кто познакомился с антропологией.
Антропологи не хотели, чтобы их предмет становился популярным и широко распространенным. Опасаясь наплыва бывших колониальных служащих и идеалистически настроенной молодежи — тех, кто интересовался вопросами применения антропологического знания к ненаучным делам, — научный истеблишмент отреагировал тем, что подверг свою дисциплину еще большей стерилизации. Тот же Лич выражал общие настроения, когда говорил: «Потенциальным аспирантам такого рода (т. е. предполагавшим работу где-то в неакадемическом сообществе. — Т. Е.) следует указать, что перспективы на получение поста профессионального социального антрополога за рамками научных стен чрезвычайно малы… Я лично ужаснулся бы, если б стало ясно, что „структура курсов“… подгоняется под требования „прикладной антропологии“» (Spencer 2000: 7).
В США, как мне представляется, причины отсутствия тесных связей антропологии с «внешним миром» были другими. Конечно, в США антропология всегда была дисциплиной более широкой и наполненной (как с точки зрения тем, так и в смысле внутренней демографии), чем антропология в какой-либо европейской стране. В начале XXI в. Ассоциация социальных антропологов Великобритании насчитывала немногим более 500 человек, в то время как в Американской антропологической ассоциации состояло почти 12 тыс. членов (Milts 2003:13). (Т. е. если население США превышает население Великобритании в 6 раз, то количество антропологов в профессиональных ассоциациях этих стран различается на порядок в 24 раза.) И все же антропология в США не смогла найти важную нишу в общественном дискурсе. Популяризаторская деятельность и другие отклонения от своего «профессионального» дела — это не то, что улучшает ваш послужной список. В ситуации, где налицо жесткая конкуренция за ограниченное количество мест трудоустройства, более надежная стратегия — писать журнальные статьи в стиле своих учителей, чем вступать в какие-то дискуссии или сотрудничество с «не-коллегами». Кроме того, между академической жизнью и жизнью рядовой публики в США вообще наблюдается большой разрыв, и, как указывали комментаторы вроде Рассела Якоби, публичных мест за пределами стен университетов для интеллигенции в США сегодня вообще остается крайне мало (
