Глубокое бурение [сборник] | страница 26

— Эй, бичи, есть кто дома?

Бол-Бярды отреагировал настолько быстро, что мудрец даже моргнуть не успел, как котелок, только что бывший у воина в руках, со звоном врезался в голову пришельца.

Сначала Тып-Ойжон подумал, что это враги, те самые, для защиты от которых Дол-Бярды на всякий случай оторвал панцирь со спины Ботвы.

— Дердеккель, — выругался воин. От непроизвольного метательного движения, благодаря которому так успешно была отражена внезапная атака неизвестного противника, ороговевшая шкура Дол-Бярды треснула и начала отслаиваться.

— Враги? — трусливо пролепетал мудрец.

— Откуда здесь взяться врагам? — раздраженно буркнул Дол-Бярды. — Я не понимаю, откуда здесь вообще кто-то мог взяться? Я отправлялся в пустынное место, а здесь народу больше, чем в «Веселых сикараськах». У меня линька на пять дней раньше началась из-за этого… дердеккель…

Воин стремительно выкатился на улицу, чтобы выяснить, кто же такой посмел без спросу войти в его шатер, и остолбенел. Перед ним стояли еще двое неизвестных сикарасек, склонившихся над поверженным. Один из них, шестиногий, задумчиво вылизывал котелок.

— Торчок, сейчас он нас порвет на хлястики, — одноглазый на четырех ногах боязливо отпрянул от шатра.

— Вы тут чего делаете? — Дол-Бярды был сама угроза.

— Вот, в гости пришли, — не прекращая вылизывать котелок, нахально заявил Торчок. — А вы тут котелками швыряетесь. За такое извиняться надо, бич.

— Вы меня извините, — продолжил воин, — но я таких, как вы, на завтрак ем и в зубах потом не ковыряю.

— Хамите, — парировал Торчок и швырнул котелком в Дол-Бярды.

Реакция у воина, конечно, не чета каким-нибудь там Раздолбаям, но когда это инстинктивная реакция, да еще и во время линьки… Кулак Дол-Бярды независимо от его желания встретил летящий снаряд, и тут же воин закричал: от резкого движения шкура вся пошла трещинами и несколько немаленьких кусков ороговевшей ткани отвалились, являя миру нежную розоватую кожицу.

На шум выскочил Тып-Ойжон, и первое, что бросилось ему в глаза — это день. Впрочем, он тут же отвлекся на своего попутчика, корчившегося перед шатром. Рядом с ним лежал какой-то тип, состоящий из пуха, клюва и когтей. Рядом стояли двое сикарасек, вид которых показался Тып-Ойжону знакомым.

— Мы нигде раньше не встречались? — спросили они одновременно.

В образовавшуюся паузу можно было впихнуть всю Ложу Мудростей, тем паче, что и Раздолбаи, и сам мудрец вспомнили, где они друг друга могли видеть.