– И сколько уже лет вы сюда приходите, бабы?
Ховошка и не припоминала:
– А мне кажется, что я тут и живу. Про Наталью не скажу. Наталья, а ты?
– Каждый год приходим. Ты ли не знаешь, Митрофан? – наполняя стопки, ответила и Наталья.
Митрофан вздохнул:
–Вам, бабы, памятник также надо поставить. За верность.
Возникла неловкая пауза, и ее наконец-то постаралась заполнить Ховошка:
–Не надо нам памятник, Митрофан. Господь с тобой. Где на всех памятников тех наберешься? А вот если бы мужчина подвернулся подходящий, и вышла бы. Кривить душой не стану. Хотелось мужика. Всё время хотелось… Только не было за кого уцепиться. Да и ты вот на гармошке одно знай пуговки перебираешь, а более ничего не замечаешь... Да и что уж теперь? Теперь уже поздно. Поезд ушел. Хотя поговорить можно бы, и то веселее. Особенно зимой. С котом всю жизнь и протолковала. С коровкой. Теперь вот с козой... Так и живу.
–Давайте выпьем, – подняла свою стопку Наталья.
Митрофан подал стопку Ховошке, которая как-то поодаль от "стола" устроилась на зеленой траве, затем взял свою стопку, тихо произнес:
–За ваших мужиков, бабы. За всех, кто спит в этой братской могиле. И в других тоже… За всех!..
Выпили. Начали закусывать, и Митрофан вдруг заплакал. Женщины это заметили, удивленно переглянулись. Что это с ним? Мужчина украдкой смахнул слезу, сам, кажется, не замечая того, потом вспомнил свои прямые обязанности и потянулся за бутылкой, наполнил свою стопку, долил женщинам, которые почти не дотронулись до водки, поднял стопку, показывая всем своим видом: давайте, женщины, молча выпьем, хватит слов, сколько их было слов тех, а пользы! Если б же они, слова те, да сбывались!.. Не встанут... Не поднимутся... Не вернутся... Хоть кричи, хоть плачь... Хоть что!..
На глазах Митрофана опять заблестели слёзы.
–Митрофан, с чего бы?.. –Ховошка на этот раз показала удивленным взглядом на его лицо.
Нет, не все, не все женщины всё знают про войну.
6.
Митрофану Неметчина вспоминается как главное событие в его жизни. Особенно часто приходит она в сны, и он радуется, если просыпается среди ночи, что сон наконец-то оборвался, хоть и понимает, что больше до утра не уснет. А сам потом ворочается с боку на бок в кровати, на спине он совсем спать не может: после рудника ослабли легкие, на спине задыхается.
И вот сейчас, у памятника, Ховошка зацепила то, чего он более всего боялся на свете, хотя и догадывался, хотя и понимал, что люди не дураки, все знают, почему он так и не женился, прожил, почитай, век бобылём Тем более гармонист, тем более – высок и широк в плечах, да и на лицо красивый человек.
