— Милый, — она нежно взяла Сергея за руку, очень больно при этом впившись ногтями ему в ладонь, — видишь, наша милиция сама приехала, теперь все, как ты хотел, да?
— Конечно. Теперь все будет хорошо, — Сергей чувствовал себя совершенно опустошенным, — идите отнесите завещание, я подожду здесь.
Дэн не особо расстроился. Он и не рассчитывал на то, что преступник проявит себя так скоро. Да и кандидатура Сергея, после того, как тот самолично приходил выкупать девушку из участка, не казалась больше следователю подходящей на роль преступника.
Владислава, бледная и решительная, смотрела, как Сергей медленно открывает подъездную дверь, почему-то девушка была уверена, что видит его в последний раз.
Оглашение завещания назначили на завтрашнее утро. Владислава, и так прекрасно знавшая, что станет владелицей отцовских акций, особого значения завтрашней процедуре не придавала. Выйдя из подъезда, девушка огляделась по сторонам. Сергея, конечно и след простыл. Влада медленно подошла к машине.
— Я думал, ты там осталась жить, — Сергей сидел в машине.
На этот раз Владислава не стала скрывать своего удивления.
— Ты чего такая ошарашенная?
— Думала, никогда тебя уже не увижу…
— Чего это вдруг?
Владислава вспомнила чего, и сочла необходимым обидеться.
— Извини, если сделал тебе больно, — Сергей взял девушку за руку, Влада не сопротивлялась, — кажется, настало время действительно все тебе объяснить, — очень серьезно проговорил он.
— Давно пора, — Влада спокойно завела машину. Он никуда не сбежал, почему-то это казалось ей сейчас главным.
Море, в сильнейшем приступе безумия, билось о камни. Казалось, оно ожесточенно хочет разбиться. А может, мечтает оторваться, наконец, от постылого берега и, превратившись в огромную черную птицу, улететь в далекое звездное небо. Сергей и Владислава стояли на самой верхней из каменных ступенек, ведущих к воде, но холодные брызги все равно иногда касались их ног. Несмотря на довольно холодный ветер, уходить не хотелось, слишком уж завораживающей казалась сейчас стихия. Безлюдная мокрая набережная скалилась отражением бесконечного коридора фонарей. Почему — то от этой картины Владислава погрузилась в мрачные мысли. Девушка почувствовала, что очень боится предстоящего разговора.
— Подожди-ка, — Сергей положил на ступеньку свою сумку, — вот так будет удобнее, можно и присесть.
— Сереж, — Влада присела, зябко кутаясь в свой плащ, — послушай, если ты собираешься рассказать мне что-то уж совсем ужасное, то лучше молчи… Больше всего на свете я боюсь разочаровываться в людях.
