Владислава промолчала.
— А ты не боишься одиночества?
— Коть, не атакуй. Того, что всосали с молоком матери, не боятся.
Влада поправила вечно спадающий с плеч халат, скрестила руки на груди и, зашагав по комнате, принялась, немного переигрывая, фантазировать.
— Коть, ты просто обязан ехать в свою Москву. Ведь должно же у меня быть место, куда я смогу сбежать, если станет совсем худо.
— Это как? — насмешливо спросил Костя.
— Худо? Ну, когда воспаленный закат моей ветхой судьбы застучит в двери слишком настойчиво. Когда мое невоплощенное, помирая от голода, начнет грызть меня изнутри. Когда мир окончательно рухнет… Тогда я полечу в столицу России. Измотанная и уставшая, не поощренная ни косметикой, ни излишним вниманием, моя физиономия, однажды утром, замаячит в твоем офисе, а ты к тому времени будешь владельцем собственного журнала. Уборщица укажет мне на табличку «Посторонним вход воспрещен»
— Нет! — с улыбкой закричал Костик, — там будет приписка «всем, кроме Ладки»
— Да, но тебя-то там пока еще не будет. И я, голодная и несчастная, пойду скитаться по столице. А ты в это время проснешься в уютной квартирке своей хорошенькой секретарши и, шлепнув ее по вполне аппетитным ягодицам, отправишься в ванную.
— Фу, какая пошлость.
— А по-моему вполне романтично… Ты явишься в офис в районе двенадцати…
— И мне тут же отдадут твою записку.
— С содержанием «Ну и где ты шляешься?!»
— Я подниму на ноги всех-всех и немедленно найду тебя.
— Мы будем бежать друг другу навстречу, и прохожие будут крутить пальцами у висков.
— Я забросаю тебя цветами. Наши взгляды встретятся и…
— И я наконец произнесу три заветные слова: «Вам нужны журналисты?»
— А я отвечу: «Нет. Нам нужна одна журналистка — ты».
— И мы будем работать долго и счастливо и уволимся в один день. Коть, время… Ты опоздаешь в свою Москву. Я мигом оденусь и подброшу тебя на автовокзал.
Ехали молча. Владина «Хонда-джаз» вовсю доказывала свои преимущества по сравнению с большими автомобилями, лихо обгоняя всех на поворотах. Сезон уже прошел, и толпы предлагающих квартиры ялтинцев больше не бросались на окружающих. На вокзале было непривычно спокойно.
— Ну… Вот и все… Пока, Коть.
— Ты звони, ладно?
— Конечно, — Лада заглянула в ставшие вдруг совсем янтарными глаза Константина и одними губами прошептала, — удачи тебе.
Костик молча вышел из машины и побрел к автобусу.
— Котька, стой, — Влада бежала к нему мимо ошарашенно присвистывающих таксистов и удивленно глядящих лоточников. Поцелуй, которым она наградила друга, сорвал бурные аплодисменты.
