— Так не бывает! — шептал он, вбирая каждой клеткой тела тепло Вериной кожи, — Не может быть, чтобы человек был настолько родным, настолько «для меня»… То ли в мировоззрении, то ли в манере говорить, то ли уж просто в физическом взаимодействии, должен быть хоть какой-то подвох… Где же он? Меня пугает даже эта твоя бесподвошность…
— Бойся! — смеялась Вера, целиком отдаваясь его рукам. И пробивающиеся сквозь щель в шторах лунные лучи бесстыдно играли её наготой.
Чтобы ни происходило в жизни потом, Игорь всегда помнил ту волшебную ночь. Кажущееся ранее таким глупым слово «счастье» заполнило тогда собой всю комнату. И Вера с Игорем плескались в нем, переливая друг в друга свою настоящую, посланную откуда-то свыше, любовь.
С первыми лучами рассвета нужно было уходить. Уже знакомым маршрутом, Игорь вел Веру к её дому. Хотелось наговорить глупостей, клятв и признаний. Хотелось расспросить, попросить и напроситься. Но Игорь молчал, боясь спугнуть гармонию.
— Как странно, — Вера заговорила первая, — По идее, мы ведем себя непозволительно. Отчего же я чувствую себя такой счастливой? Очищенной… Не совершавшей ничего плохого…
— Любовь делает чистым все, к чему прикасается, — неожиданно «прокрасноречился» Игорь.
— Ой, не Экзюпери меня! — отмахнулась Вера, наигранно сердито, — И так, от всей этой романтики голова кругом.
Вера расставила руки в стороны и вдруг начала кружиться, весело хохоча. Игорь едва успел схватить её за плечи после остановки.
— Вот видишь, чуть не упала!
— Держись за меня. Вместе мы — более устойчивая конструкция. Вместе у нас четыре ноги…
Верин дом показался значительно быстрее, чем хотелось бы. От необходимости отпускать любимую куда-то у Игоря защемило вдруг сердце.
— Когда-нибудь, мне не надо будет никуда уходить, — испытывая, видимо, тот же ужас перед расставанием, твердо произнесла Вера, — Господи, отчего же так сложно всё, а? — вдруг спросила она, обиженно глядя на небо. А потом развернулась и кинулась бежать со склона навстречу своим привычным будням.
* * *
Людям свойственно быстро забывать то, что они не в силах объяснить. К чему тратить силы на разгадывания неразгадываемого? Особенно, если и без того есть, чем заняться. В «Пробеле» страдать от безделья не приходилось. История с неудачным ограблением довольно скоро забылась. Некомпетентные — возмущенно посокрушались о несправедливом устройстве мира. Посвященные в неоднозначность ситуации Игорь и Вера предпочитали не вмешиваться, полагая, что Палюрич знает, что нужно предпринимать. В общем, поговорили, повспоминали, уже смеясь, а не переживая, и успокоились. Тем более, что Жэка благополучно вырвался из больницы на свободу, умудрившись надоесть медсестрам настолько, что его подвергли выписке, как только смогли.
