Ну, раз она предлагала не церемониться, то можно было обойтись и без брудершафта.
– Можешь заходить, Лилечка, я уже с вами.
С балкона в комнату зашла большеротая, ярко накрашенная брюнетка в Карининой шубе и с телефоном. Её перемалывавшие жвачку челюсти двигались, как жернова. Наверно, она полагала, что у неё сейчас гипнотически-томное выражение роковой сердцеедки, но крупно ошибалась. Гипнотизму сильно мешал «градус» в крови и сходство со жвачным животным в нижней части лица. Похоже, это была любительница брать всё, что плохо лежит: в чужой шубе походить и по чужому телефону поболтать.
– Ой, привет... Ты уже здесь? Как быстро!
Карина метнула в неё томагавк взгляда.
– Это ты ей сказала?
– Дорогая, ну прости, так получилось, – вздохнула Лиля, разводя руками.
Три почти сказочных девицы тем временем вернулись с перекура и опять уставились на Славу.
– А давайте выпьем за нашу доблестную полицию! – провозгласила Лиля, наполняя два пластиковых стаканчика вином из пакета и протягивая один Славе.
Девицы засуетились, вино забулькало и в остальные стаканчики.
– Благодарю, девушки, но я за рулём. – Слава символически подняла свой и поставила на стол. – И задерживаться не планирую. Карина, поехали.
– Я никуда не поеду, – глухо ответила та.
Трудно было понять степень её опьянения. На первый взгляд она казалась почти трезвой, но когда Слава просто взяла её под мышки, как куклу, и поставила на ноги, её повело в сторону. Набралась она под завязку.
– Слав, ну останься, мы же ещё не пообщались и толком не познакомились, – принялась уговаривать Лиля. Губы её складывались утиным клювиком, как Слава верно угадала по телефону.
– Продолжим знакомство в другой раз. – Слава ухватила шубу за воротник и чуть потянула. – А теперь отдай-ка то, что не твоё, голубушка.
Она вытряхнула Лилю из чернобурки, как моль, и одела Карину. В куче обуви было непросто найти сапожки сестрёнки, но Слава ухитрилась это сделать.
В машине Карине стало плохо. Пришлось останавливаться, чтобы она смогла облегчить желудок на снег, а потом заезжать в аптеку за сорбентом.
Ёлочка всё так же мигала гирляндами, но Славе было не до разноцветных огоньков. Она развела в кружке с водой белый летучий порошок из нескольких пакетиков и влила в Карину, чуть ли не ломая ей челюсти.
– Пей давай, синюшница ты несчастная.
Карина давилась, кашляла, выплёскивала изо рта белёсую жидкость. Полкружки она выплюнула, и Слава развела ещё одну порцию.
– Гадость, – кривилась девушка, высовывая язык. – Бе...
