То, как тот двигался, как ставил ноги – ступни наружу, но легко… А еще верхняя часть тела – плечи назад (самую малость) – и длинные руки вдоль тела. Этот худой тридцатилетний мужчина с темными волосами и в роговых очках а-ля сороковые выглядел именно так, как он всегда предполагал.
Время стянулось в одну точку, а затем прорвалось, и стало невозможно трудно принять, что он по своей собственной воле отсутствовал все то время, которое его сын прожил на этой земле, что жизнь его сына ему неизвестна и что у него не было ни единого воспоминания – совсем ничего – о тех временах, которые они могли прожить вместе.
Он сделал усилие, чтобы напомнить себе о том, что все произошло неожиданно и они встретились случайно.
– Здравствуй, Янне, – сказал он.
По глазам сына было видно, что тот не совсем понимает.
– Извини, – продолжил он тогда. – Однако я поторопился. Разумеется, я думал, что, как только узнаю тебя, то и ты узнаешь меня. Но я все же видел твою фотографию, а ты мою нет… Я твой отец.
Эмиль протянул руку, Янне скользнул по ней взглядом, прежде чем пожать.
– Случайно увидел тебя тут и подумал, что мы могли бы познакомиться.
– Да-да.
– Много воды утекло. Я долго жил за границей, но вот сейчас я в Хельсинки.
Янне ничего не ответил, левой рукой он держал корзину, в правой была пачка кофе с лейблом «Справедливой торговли».
– За покупками?
Янне будто очнулся.
– Да, в выходные придут гости, вот, нужно немного прикупить.
– Отлично.
Янне посмотрел на него.
– Ты сказал, что вернулся в Хельсинки.
– Да.
– Почему?
– Есть у тебя время? Может, выпьем по стаканчику? – спросил Эмиль.
Они перешли улицу. Снег шел крупными слипшимися хлопьями и казался Эмилю удивительно мягким. Янне нес покупки привычно и с легкостью. Эмиль увидел их отражение в витрине: седой, стильно одетый господин и модный отец семейства. И вновь он подумал, как все могло сложиться иначе.
Они вошли в ближайший бар, прошли к стойке, и Эмиль сказал, что хочет угостить. Янне вежливо улыбнулся – сначала ему, затем девушке на баре с растянутыми деревянными дисками мочками ушей. Янне взял бутылочку английского пива, Эмиль заказал красного вина. Он расстегнул пальто, убедился, что галстук в порядке, узел тугой и опрятный. Хотя пальто было насквозь мокрым, костюм остался сухим и безукоризненным. Как-то сейчас все это казалось особенно важным.
Янне выбрал столик у окна. Мимо скользил город, люди брели под снегом. Они сделали по глоточку. Все, что Эмиль собирался сказать при встрече, казалось ему теперь неправильным.
