* * *
Ваше превосходительство, милостивый государь![6] С удивлением вижу я, что, невзирая на благосклонное содействие Ваше, Тобольская казенная палата опять пропустила и второе лето, не отведя мне покосных и пахотных земель! В прошлом, 1849 г. ей было предложено Вами 10 июня, стало быть за полтора месяца до начала покоса, и она уже и тогда была виновата в том, что не исполнила вовремя того, на что было и Ваше распоряжение, и постановление Совета Главного управления (состоявшееся еще в апреле 1849 г.). В нынешнем году я писал к Вам 7 апреля. Здешний городничий Тарасевич входил к Вам о сем с представлением 19 мая. И то и другое почти за два-три месяца до начала покоса. В землях здесь затруднения быть не может, они размежеваны и положены на план; отвод – одна формальность, которую за неимением в наличности в Тобольске землемера для командировки сюда мог бы исполнить здешний земский суд; наконец, строгая точность Ваша известна, и я убежден, что Вы сделали с Вашей стороны все законные понуждения... отчего же, ваше превосходительство, казенная палата не сделала должного? И по какому праву она лишает меня два года того, на что есть воля царя, воля князя, ко мне столь милостивого, и который, конечно, не допустит разорить меня и мое начинающееся маленькое хозяйство такими ничем не извинительными проволочками и невниманием?
Купивши на последние деньги травы, купивши ее и в прошлом году, я прошу ваше превосходительство оказать зависящее от Вас содействие взысканием мне с виновного, по крайней мере, хоть 30 сер. за двухлетнюю сложность – 15 десятин в год, что далеко еще не покроет моих убытков, потому что хорошие земли дороги, и не далее, как на прошлой неделе, цены на покосы при торгах в хозяйственном управлении возвысились значительно против того, что я полагаю, и при травах, очень скудных по случаю засухи. Иначе я буду вынужден продать дом, бросить все хозяйство и просить его сиятельство довести до сведения правительства о причинах, меня к сему побудивших, дабы не быть обвинену понапрасну в неодобрительном смысле, чем, конечно, я дорожить должен при милостивом внимании ко мне князя. А воля Ваша, без сена и хлеба из казенных 400 асс. поддерживать мне дом, больному и семейному, невозможно!
Заключая сие письмо, считаю долгом обратить тоже полное внимание Ваше на то, что и жена моя два года просит тщетно о выезде, когда имеет на это законное право и когда с лишком уже полгода тому назад (13 генваря) указал я иркутскому начальству даже камеру присутствия, шкаф и столбец, где хранится переписка, существование которой оно так странно отвергало! Она хочет обратиться к г. шефу жандармов, и я теперь уже не вправе отказать ей в оном.
