Еще раз, как высказал я в письме мысль к Вам от 1 мая прошлого года, доверчиво вручаю Вашему сердцу и Вашим чувствам мою будущность. Дайте мне возможность быть полезнѵ, и что всего мне дороже, возможность «лично» изъяснить Вам, сколь много я ценил и ценю Ваше доброе расположение. Этого я вправе ожидать от Вас, ибо никогда не искал и не ищу доселе ничего, как пользы общей, служения истине, прямодушного стремления к тому, что ныне стало жизненной потребностью России!
Благородный генерал! Года уходят невозвратно, а ошибаться или несвоевременно действовать свойственно человеку. Вы имеете теперь возможность сделать добро и поступить по влечению Вашего прекрасного сердца. Действуйте по его указаниям! Это будет Вас достойно.
С глубочайшим почтением имею честь быть, милостивый государь Густав Христианович! Вашего высокопревосходительства покорный и благодарный слуга Ипполит Завалишин.
Тобольской губернии
Пелым,
мая 15 дня 1959 года.
ГУ ГАОмскО. Ф. 3. Оп. 13. Ед. хр. 18345. Л. 7–8 об.
* * *
Ваше высокопревосходительство Густав Христианович! Я имел счастие получить чрез господина управляющего Тобольской губернией от 8 июня сего года за № 229 милостивый ответ Ваш с разрешением представить Вам по начальству первый том «Описания Западной Сибири», ныне мною изготовляющийся.
Все, что только от меня собственно зависит, будет, конечно, добросовестно употреблено мною, чтобы сделать сию книгу вполне достойной просвещенного одобрения Вашего. Невозможности же, истекающие из моего личного положения здесь, будут представлены при сей книге (в виде записки «Предположений, как это удобнее устранить») на милостивое усмотрение Ваше, а именно: 1) о популярных картах, 2) о статистических таблицах, 3) о росписях, сведений необходимых или полезных каждому в ежедневном быту и 4) о политипажах, предназначенных для размещения в самом тексте книги. Все это, конечно, могло бы быть вполне устранено моим личным приездом в Омск, но сам приезд сей «покуда» не от Вашей доброй воли зависит, то все-таки, ваше высокопревосходительство, изволите найти в записке «Предположений», которую я буду иметь честь Вам представить, возможность при местном содействии Вашем победить материальные препятствия. А это теперь главное. Потом – Бог даст! – мы все-таки в Омске увидимся.
Заключая это письмо, мне остается (и я просто не знаю, как это выразить словами) благодарить Вас, возлюбленный генерал, за то, что Вы приняли на себя обо мне там, в Петербурге, ходатайствовать. Это уже важный, очень важный шаг к будущей развязке, к полному великодушному забвению прошедшего! Действия Ваши в сим случае достойны Вашего благородного сердца, Ваших высоких чувств, и когда я доверчиво взывал к Вам в прошлом году, последствия доказывают мне нынче, что я поступил с полным знанием Вашего сердца!
