А глаза — глаза больше всех работают. То на график взглянешь, то на часы, то на график, то на часы. Работа вся у меня по минутам рассчитана. Восемь часов дежуришь в смену, это — четыреста восемьдесят минут. Вот и шаришь глазами по циферблату, умножаешь минуты на километры, делишь километры на минуты, вычитаешь минуты из минут. Как бы, думаешь, не проронить какую, как бы у тебя сквозь пальцы не просыпалась минутка. Ну и поездам тоже выдаешь минуты по счету. А если уж подкинешь поезду лишнюю минутку — так машинист тебя до конца участка, до самой Любани благодарить будет.
Но не только минуты, а и слова у нас, у диспетчеров, считанные. Болтливый диспетчер на дежурстве — пропащий человек. Чтобы пропустить поезд, два-три слова довольно сказать станции: "Отправить сто сорок третий" или "Открыть двадцать седьмому семафор". А болтливый целую речь перед громкоговорителем произнесет.
"Колпино, — скажет, — послушай-ка, Колпино, там у вас сто сорок третий под семафором стоит. Отправьте-ка его поскорее, пожалуйста. Что? Здравствуйте, Иван Иванович… А вы как? Так отправьте, пожалуйста, сто сорок третий".
С одним Иваном Ивановичем проканителится, а девять поездов из расписания выведет. Смотришь, и запорол движение. Сам диспетчер запорол.
Поэтому у нас устав: полтора разговора полагается на поезд. Это семь слов. Сказал полтора разговора — и заткни рот. Поезд пройдет как надо. А лишние слова тебе на язык набегают — глотай их. Для лишних слов на дороге нет лишних минут.
IV
Видали вы когда-нибудь диспетчерский график?
Думаю, что не видали. Это сетка, вся исчерченная слева направо и справа налево косыми красными и синими линиями. Красные линии — пассажирские поезда, синие — товарные.
Все эти линии диспетчер за свое дежурство сам прокладывает. А сетка ему дается готовая, печатная. На самом верху листа жирная черта напечатана и надпись против черты: "Ленинград". Внизу — другая черта, это "Станция Любань". А между ними — еще семнадцать делений. Это станции Сортировочная, ОбуховJ, Славянка, Колпино, Ушаки и так далее, и так далее. Девятнадцать станций у меня на участке и девятнадцать линеек на листке. Все эти линейки горизонтальные. А пересекают их вертикальные линейки: на каждые пять минут одна линейка. Четыреста восемьдесят минут в моем дежурстве — и девяносто шесть вертикальных линеек.
Вот и работаешь. Вышел поезд из Ленинграда во столько-то часов столько-то минут. Ставишь карандашом точку на жирной черте "Ленинград" там, где ее пересекает черта этого самого часа, этой самой минуты. И ждешь. Через двенадцать минут, скажем, поезд в Славянке должен быть. Смотришь на часы и держишь карандаш наготове.
