Молодые офицеры дружно зааплодировали выступившему солдату.
Что оставалось делать Савицкому?
— Братцы, — начал он, — товарищи, вы все знаете меня, Савицкого. Разве я когда-нибудь был плохим офицером, разве я не заботился о вас, как и все другие кадровые офицеры, разве я не болел вашими нуждами? Мы с радостью приветствуем приказ о предоставлении гражданских прав солдатам. Мы сами решили образовать совет солдатских и офицерских представителей, чтобы офицеры и солдаты совместно осуществляли общее дело. Если кто-нибудь среди нас позволит себе плохо обращаться с солдатами, тот будет с корнем вырываться из наших рядов, — с пафосом закончил Савицкий. — Я предлагаю, господа, принять те предложения, какие внес прапорщик Калиновский, и доложить командиру полка на утверждение.
Ну и Савицкий! Ну и прохвост же!
* * *
Весь полк ходит в красных бантах. Но самый большой и самый красный на груди у Савицкого. Посещая роты своего батальона, он собирает вокруг себя солдат, шутит, рассказывает анекдоты, называет каждого на «вы», говорит «товарищ» и т. д. Один Хохлов по-прежнему ходит озлобленный. К общему удовольствию всего полка он получает назначение в другую дивизию.
* * *
Назначена присяга Временному правительству.
Весь полк созван для принятия присяги в Ветерлецкий лес. Я во главе своей команды по сбору оружия и похоронной построился на левом фланге. Каждая рота и команда имела красный флаг с надписью: «Да здравствует свободная Россия!» У всех солдат в петлицах красные ленточки. Настроение повышенное. Кругом шутки, смех, говор.
В девять утра полковой священник на устроенном по середине выстроенного полка аналое разложил евангелие, крест, отслужил молебен и готовился уже читать присланный текст присяги.
По статуту положено, что во время присяги перед проходящими для целования креста и евангелия должно быть склонено полковое знамя. При поднесении знамени к аналою раздалась команда:
— Смирно! По-о-д знамя! С-л-у-ш-а-й! На караул!
Полк исполнил команду, а оркестр заиграл марсельезу.
Новая команда:
— К но-ге!
Вдруг из рядов рот раздались крики:
— Долой вензель Николая со знамени!
— Долой! Долой! — подхватил весь полк.
Крики неслись настойчивые и упорные. Командир приказал закрыть вензель красным платком. Наступило успокоение, и священник приготовился к чтению присяги.
Однако успокоение было недолгим. Вновь раздались крики:
— Убрать знамя совсем! Не надо нам его, под ним грязные дела совершались в 1905 году!
