Он расслабился в ожидании неминуемого столкновения, вряд ли наемник сдаться без сопротивления, но дверь открыла стройная, ухоженная женщина, только усталые «гусиные лапки» в уголках глаз и черный шелковый шарф, делали ее старше, как и любое горе.
— Тимур дома?
— Проходите, — старясь казаться спокойной, произнесла женщина, поправляя рукой шарф, знамя своей скорби.
Человек в штатском, заслоняя собой узкий коридор, прошел в зал и сел на стул. Был он высок, накачан, под широкими темными бровями, очень детские голубые глаза.
В комнату робко вошли дети: девочка лет десяти и мальчик, дошкольник. Леха глядел в пол, на вязанные шерстяные носки мальчика, мужчина боялся поднять глаза и увидеть в детских лицах, черты недавнего врага.
Он сразу и бесповоротно решил не говорить женщине правду. Пусть кто-то другой, но не он.
— Я ничего не понимаю, я думала, придут из военкомата, но вот также пришел какой-то сослуживец мужа и принес справку о смерти. А где же «похоронка», — она вспомнила, давнее, слышанное в кино слово.
— А справку, можно посмотреть?
Официальное заключение о смерти, дата, печать, в тот день его, Алексея вывезли на лечение в М.
Женщина махнула отрешенно рукой, и девочка, взяв малыша за руку, увела в детскую.
Алексей вдруг отчетливо вспомнил свое сиротское прошлое, когда ждешь что к тебе придет мама или папа, как купят шоколадные конфеты, и ты поделишься со всем друзьями, и с воспитателями. И такая тоска на него накатила, и жалость к этой красивой, теперь уже вдове, а особенно к ее детям.
— Вот, — гость привстал, и, вынув из заднего кармана брюк портмоне, положил на стол небольшую пачку денег.
— Довольствие за два месяца, — пояснил он растерянной женщине.
— Я ничего не понимаю, — устало сказала Варвара, — я думала, придут из военкомата, но вот также пришел какой-то сослуживец мужа и принес справку о смерти и тоже деньги. А где же «похоронка», — она вспомнила, давнее, слышанное в кино слово.
— А справку, можно посмотреть? — спросил Алексей.
Женщина махнула отрешенно рукой, и девочка, взяв малыша за руку, увела в детскую. Вскоре ребенок вернулся в комнату и протянул лист бумаги. Официальное заключение о смерти, дата и печать. Мужчина обратил внимание на число. В тот день его вывезли в М. на лечение.
Варя, не рыдая, смотрела на вестника беды.
— А где же тело, ведь похоронить надо, ничего кроме справки. Что детям сказать, когда вырастут?
— Там, такая рубка шла, всех в братской могиле оставили. Но мы еще вернемся, — уверенно закончил он.
