Этюды в алых тонах - Галина Емельянова

Для меня наступили времена, когда душа моя искала уединения и покоя. Риелтор в Мадриде предложил мне несколько вариантов аренды недорогого дома в провинции, так судьба забросила меня в Сан-Себастьян.

Дом, судя по фото, стоял в долине, апельсиновые и оливковые рощи, недалеко старинный город с традиционными боями быков и древними замками.

Провинция Андалусия, самая испанская провинция, душа которой родила фламенко и корриду.

Я остановился в небольшом тапас-баре, выпить знаменитой малаги, отведать местных фруктов. Народу было немного, от жаркого солнца спасали плотные шторы из бамбука, и работающий вентилятор.

Малага была превосходна: цвета темного янтаря, впитавшая в себя зной солнца, с ярко выраженным вкусом шоколада. Поданные к вину шарики крем-брюле навевали романтические мысли, но, увы, в зале сидели одни мужчины. Я был немного раздосадован, увидеть хорошенькое личико молодой испанки мне хотелось бы больше, чем суровые лица андалусских виноградарей.

Видя мое разочарование, бармен, с длинными кучерявыми волосами и ухоженной бородкой, чью черноту оттеняла белоснежная рубашка, спросил, чтобы поддержать разговор.

— Синьор хочет купить дом в долине, о да, дом давно пустует, и если молодой синьор несуеверен, то ничто не помешает ему в нем жить.

— А что, там произошло? Скажите правду, я вас отблагодарю, — и я положил на столик щедрые чаевые.

История, услышанная мною в баре в час сиесты, навеяла на меня грусть и ужас одновременно.

Все, кто были в тапас-баре, потянулись к стойке, и слушали историю, несомненно, им знакомую, с не меньшим интересом.

В Сан-Себастьяне все знали семью знаменитых матадоров Ромирес.

Славный род пришел в упадок, последние годы несчастья обрушились одно за другим, сначала сын Фредерик погиб на корриде, сноха была на сносях, но родила не долгожданного внука, а внучку - Кармелиту. Потом пожар уничтожил апельсиновый сад и виноградники, остался только платан, высокий и крепкий, словно сам синьор Хуан.

Хуан Мигель де Ромирес уже хотел предать внучке дело всей своей жизни и жизни многих поколений его предков, но девочка была очень болезненна, и совсем не желала брать в руки шпагу.

Она была стройна, очень пластичная и сноха отдала ее в школу танцев, старому матадору пришлось смириться, уповая на правнуков.

Конечно живя в Андалусии Кармелита, училась танцевать фламенко: страстный, как бой быков, и жаркий, как андалусское солнце, терпкий как херес, и нежный, как оливковое масло.