— Шум, призывы о помощи вы слышали?
— Ничего, в комнате прекрасная звукоизоляция.
— Выздоравливайте.
И полисмен ушел. А я с помощью Галки добралась до дома, где сорвав ненавистно белье, кинула его в корзину для мусора.
Потом мы расслаблялись «Мартини».
— За что, ты так со мной?
— Да я клянусь тебе, даже полиция не знала, что у него притон. Такой уважаемый человек, магазин в центре города.
— Врешь, по глазам твоим бесстыжим вижу, врешь!
Открыли еще бутылку. Когда она была наполовину пуста, я начала снова.
— За что?
— А, за Витьку Пелах!
— За какого Витьку?
— Да за того самого, чьи записки ты мне показывала: «Катя, ты мне очень нравишься, давай дружить».
— Так ведь это в девятом классе было. Да и не нравился он мне, и ничего у меня с ним не было.
— Ага, а Сашку Беззабаву помнишь? Как он на весь спортзал орал, на канате вися: «Катя, тебя Витька Пелах любит!»
— Так это ты мне через столько лет припомнила? Ну, спасибо подружка.
— Да, да! А ты сука жила, как я двадцать лет без любви? За Пашкой этим вонючим. В Германии этой долбанной. Да у меня это единственная любовь была за всю жизнь, и ту ты украла.
— Да, дурра ты Галка. Я ведь ничего у тебя не крала. У меня самой такая же безответная любовь была, к Юре Вайману. А с не любимым я тоже жила, правда, три года. И как ты сыром в масле не каталась. Но я счастливее тебя, ты права. И сын у меня есть, и друзья настоящие. И от любви своей несбывшейся — я стихи писала, а не друзьям мстила. Все видеть тебя не хочу. Злыдня ты Васильева и стерва. Так и скажу всем.
Последние евро я истратила на такси до Н. и звонка Оле Вагнер.
— Конечно, приезжай, Кэт, прорвемся!
В дороге поменяла симку и позвонила Францу.
— Ты где? Тут Галка звонит, говорит, что люди в черном ее допрашивали, и чуть ли не пытали о тебе.
— Да это у нее от пьянки глюки или белочка. — отшутилась я. А сама подумала, что пьяной Васильевой негры показались «людьми в черном». Ну так ей и надо, заразе. А афроамериканцы эти тупые, не того человека на встречу послали, нет чтобы взять коробочку еще в Дюссельдорфе со стола, он как барсеточник московский сумочку подрезал. Ну, это уже их проблемы. Бусинку я не отдам, и вы меня не найдете! Вот, вам! Выкусите!
Все легальные способы, такие как самолет и автобус для пересечения границы были отвергнуты, и на окраине Н. меня ждала Оля Вагнер. Оля, та самая девочка — воровка, поразила меня в самое сердце. Поджарая, как кобылка, черные волосы развеваются по ветру. Все эти байкерские наколки и пирсинг в самых неожиданных местах. И это в сорок пять. Мотоцикл она водила сама, ее дружок с пивным пузом, вызвался нас сопровождать.
