Оставлять ее без ужина было жестоко. Вчера весь день на сухомятке.
Он готовил плов с курицей, просто не зная, какое мясо она любит. Поэтому прихватив тарелку с пловом, и положив в нее первые парниковые огурцы и траву, он поднялся к ней наверх и постучал.
— Варя, у меня плов на ужин и зелень, своя.
— Нет, спасибо.
— Да, Я понимаю, — дверь приоткрыли, она оказалась не заперта.
Вот маша-растеряша. Варя была уверена, что ему нет никакого дела до нее. Дверь закрылась, а комнату стал наполнять невероятный аромат мяса, специй и свежих огурцов. Конечно, она не устояла.
В доме было темно и тихо. И она спустилась вниз помыть посуду и если представиться случай поблагодарить. Сергей сидел в кресле. То ли спал или дремал. Варя, помыв посуду, присела на краешек дивана.
В саду, что-то жужжало, славно лаяли собаки, даже вопли кошек были как — то симпатичны и понятны. Стало удивительно спокойно на душе.
— Спасибо за плов. Очень вкусно.
— А хотите по озеру на лодке. У нас озеро есть. Только комаров тьма. Вот мазь очень хорошая, но все равно лучше в брюках.
— Конечно хочу, я быстро.
В новом наряде, в джинсах и куртке стало видно, что у Вари есть фигура и грудь. Пешком они не пошли. Сергей предложил велосипед. И она очень даже неплохо управлялась с ним. Правда пищала при крутых спусках.
Договоренность с лодочником была еще с утра. Единственное, чего Сергей боялся, что тот будет пьян. Но все было как надо.
И он уверено стал грести к середине озера. К самой лунной дорожке. В лунной реке плескалась рыба. Блестели Варины глаза. Кармашки на груди джинсовой куртке были приятно округлёны. Они мелькали перед лицом, пока он греб. В груди так сладко заныло, что он бы греб не останавливаясь.
Он рассказал ей все. Как друг и жена были благородны. Что между ними ничего не было, до того как они решились ему объявить, что они любят друг друга. И просят простить. Но боль от их признания была все равно огромной. Она выжгла душу. Он ударил друга, грязно обозвал жену. И все. Они уехали. Все дела улаживал адвокат.
Нет, они благородные люди. Каждый год в его день рождения ему приносят цветы и бутылку коллекционного коньяка в подарок. От них — ему.
Он говорил, а она плакала. Тихо, беззвучно. Слезы отражались в лунном свет. И тогда он тоже заплакал. Второй раз в жизни после ухода мамы.
Возвращались под утро. Он не решился даже коснуться ее руки перед прощанием. Она отправилась спать наверх.
Он ворочался на диване. Чудо, какое она чудо.
