Язык его обжигающе горячий ласкал ее губы, и соски, и все это происходило, так быстро, что только по его тяжелому дыханию и сосредоточенному взгляду, она поняла, как он сдерживает себя. Лежа у него не получалось, и он пристав на колени, обхватил ее за бедра и одновременно подтягивая ее на себя, сам пошел в атаку. Когда они застонали почти одновременно, он успел сказать «Люблю тебя, тебя, одну».
Чередование ритма, дыхания, стона, тела их пылали пламенем чувственности. Он долго не мог закончить этот танец жизни, измучив и ее, и себя, а пульс в висках стучал, словно там-тамы, он застыл на мгновение, по торсу его прошли судороги, и не стесняясь, президент закричал. Тело стало ватным, тяжело дыша, он лег на Варю, и затих, уткнувшись женщине в плечо.
Потом они лежали прижавшись друг к другу, довольно долго, до самой темноты, слушая сплетни волн, восхищенный шепот звезд, и стук своих сердец.
Как боится седина моя
Твоего локона!
Ты еще моложе кажешься,
Если я около…
Николай Доризо
Когда они вернулись, за вечерним чаем, он кашляя от пересохшего от волнения горла, начал трудный разговор.
— Варя, я старше тебя а очень много лет, а ты наверное захочешь иметь детей.
— Да Машку и Сашку.
— Вот видишь, и мир я тебе не покажу. Официальные визиты так редки. Но если ты согласна, то можем венчаться, и расписаться либо тайно, либо официально с прессой и телевидением.
— Саша, не надо торопится, давай просто жить, пока Машку не родим.
— Нет сначала Сашку. Александра Александровича.
— И у меня самое главное условие — никаких съемок, никаких интервью. Твои условия?
— Если разлюбишь, признайся сам. Глаза в глаза.
Прошло три месяца, совместная их жизнь постепенно налаживалась.
Виделись в основном по вечерам и утрам.
Он предпочитал утренний секс, не отличавшийся разнообразием. Иногда просил прощения за слишком быстрый. Но она совершенно искренне, говорила, что все искупает его нежность, и сожалела о том, что сама ничего не умеет.
— Может учителя пригласить по камасутре, — смеялся он смущенно. — Я сам то не очень-то новое люблю.
Но когда она попробовала себя в роли «наездницы», он так уверенно управлял ритмом ее ягодиц, своими сильными руками, что Варя поняла, он ждал, чтобы она сама, захотела, созрела для этого.
Животик, за который она иногда подтрунивала над ним, вдруг оказался таким необходимым. Его касания, вызвали сладостные судороги обеих.
Она отдыхала после душа, Александр принес шампанское.
