– Она здесь всего три часа, – тот не отрывался от монитора компьютера, перелистывая бесконечную вереницу писем, накопившихся за полтора дня, проведенных в Канаде. – Дай женщине шанс сделать свою работу.
– Да я даю. Но у нас поджимают сроки, братец. До выхода газеты остались считаные дни. Четверг – крайний срок, когда мы можем предоставить опровержение.
– Поверь мне, братец, я хочу этого не меньше твоего. Но это не значит, что мы должны лезть к ней каждые пять минут, совать нос в работу, донимая расспросами. Согласись, дело от этого быстрее не пойдет. Она и так работает по максимуму. Только сегодня утром мы вернулись из Канады, она безумно устала. – Бог свидетель, он знал это как никто другой! – Она работает, Ник, и изо всех сил старается докопаться до истины.
– Ого! – Ник перестал расхаживать по кабинету и остановился, окинув Марка насмешливым взглядом. – С каких пор ты начал защищать Изу Морено?
С тех пор как… с тех пор…
Он не знал, с каких.
– Какое это имеет значение? Мы должны волноваться о том, как найти негодяя, подсадившего «утку» в «Лос-Анджелес таймс».
– Что ты, не кипятись. Несмотря на мой беззаботный вид, я могу думать одновременно о многом. – Ник усмехнулся, видя, как брат хмурится. – Ну, врежь мне, большой брат. Что-то происходит между тобой и Изой, я прав?
– Ничего не происходит! – рявкнул Марк.
Разговор принял неприятный оборот, и это взбесило его. Он едва мог уложить в собственном рассудке, как вышло, что он опять переспал с Изой. И был уверен, что никому, а особенно его хитрому младшему братцу, не стоило совать нос в их и без того непонятные отношения.
– Ты уверен? Слишком уж кипятишься для человека, с которым «ничего не происходит». Неужели вы снова вместе? Поэтому ты такой обидчивый?
– Я не обидчивый! Я жду новостей из хранилища. Знаю, три часа – срок ничтожный, Иза работает. Тем не менее это вовсе не означает, что мне нравится ждать. И будь уверен, я предпочел бы делать это без твоих дурацких подковырок!
– Аминь, братец. – Ник бесцеремонно плюхнулся в кресло напротив Марка и, прежде чем тот моргнул, задрал ноги на полированное дерево стола. Баснословно дорогое антикварное кресло скрипнуло и покачнулось на задних ножках.
– Воистину аминь. Ты не расшиб голову и не разбил на мелкие кусочки мое кресло за пятьдесят тысяч.
Ник лишь закатил глаза.
– Ты слишком много волнуешься.
– Я генеральный директор. Это моя работа – слишком много волноваться.
Марк в десятый раз за десять минут взглянул на часы. Да, он пытался сохранять спокойствие ради брата, однако, по правде говоря, давалось это чертовски трудно. Он знал, что в «Бижу» не было ни одного кровавого алмаза из зон военных конфликтов. Все его камни добыты в честной канадской шахте, работа на которой экологически безопасная, а сотрудники получают социальные гарантии и высокую заработную плату. Но это не мешало ему изнывать от переживаний и любопытства. Все же, кто предатель? Кому понадобилось подсовывать «утку» в «Лос-Анджелес таймс»? Если этот человек оказался в состоянии выдумать историю о конфликтных алмазах в компании «Бижу», что остановило бы его от следующего шага?
