Однако внутренний голос тихо прошептал, что уже слишком поздно. Крышу снесло безвозвратно. Черт возьми, Иза еще ощущала, как Марк движется над ней, внутри ее.
Она была слишком истощена и уязвима, чтобы воспринять всю меру горькой правды. Однако необходимо взять себя в руки и поддерживать некое подобие здравомыслия.
Оказавшись дома, Иза отнесла сумку в спальню, бросила на пол рядом с комодом и без сил упала на кровать лицом вниз.
Она едва могла дышать, уткнувшись в гору подушек, не осталось сил даже на то, чтобы повернуть голову. На часах пять тридцать утра, в восемь начнется первая лекция в академии. Ее любимые классы. Изе нравились эти ранние пары по понедельникам и средам, но сейчас казалось, что она рассыпается на части. Надо хотя бы немного вздремнуть, а потом одеться и в семь выйти из дома. Непростая задача для того, кто почти не спал в последние трое суток.
Чертов Марк! Это он виноват!
Иза со стоном потянулась. Болели, кажется, все мышцы, на теле в самых неожиданных местах горели следы от укусов, засосов и красные пятна раздражения от щетины. Бессонная ночь, которую она провела в субботу, разглядывая трещины и витражный потолок гостиницы, была его виной. И то, что она не спала в субботу и воскресенье, тоже!
Сорок пять минут сна после неистового сексуального марафона, которые она могла урвать сейчас, не могли считаться хорошим отдыхом.
Внезапно в кармане зажужжал телефон. Вопреки протестам всех ноющих мышц, она потянулась за трубкой. Эсэмэска.
Иза открыла сообщение. От Марка. Конечно, кто же еще будет переписываться с ней в пять тридцать утра в понедельник? В этот безумный понедельник после неистовой ночи любви.
«Просто хотел еще раз сказать спасибо за то, что приехала в Канаду».
Что это было? «Спасибо, что приехала в Канаду?». Она подождала несколько секунд, уставившись в экран в надежде, что последует продолжение. Или, может быть, это ошибка, и сообщение прислал не он? Не тот человек, который в течение шестичасового полета взлетал и взрывался с ней, доводил ее до высшей точки наслаждения и стремился туда сам. После такого невозможно написать более нелепое сообщение!
Хотя с чего бы ей беспокоиться?
Иза подождала еще минуту, пытаясь унять трепет под ложечкой. Она не беспокоится. Ей нет никакого дела до него.
И она повторила это еще несколько раз, пока сама не поверила собственным словам.
Ну, или почти поверила.
С другой стороны, что он должен был ей сказать? А что она сама сказала бы ему после всего, что произошло между ними? Она не имела ни малейшего понятия.
