Иза вытерла внезапно вспотевшие ладони о затянутые в домашние джинсики бедра и повернулась открыть дверь.
– Привет, Марк. – Она посмотрела на него с яркой фальшивой улыбкой. – Прости, ты застал меня врасплох. Домашние дела, знаешь ли.
Она старалась не обращать внимания на дрожь в голосе и молилась, чтобы Марк оказался джентльменом и сделал то же самое. Да что в нем такого особенного? Что в один момент превратило ее в робкую старшеклассницу, запавшую на самого популярного мальчика в школе? Это все ужасно бесило.
Марк оказался на удивление милосерден. Не стал снова заводить разговоров о ее лживой натуре и даже не стал лапать. Просто слегка приподнял брови и попросил разрешения войти.
Нет.
Она провела последние два часа, истребляя малейшие признаки его присутствия в своем доме, а теперь, значит, он желает вернуться? С изысканным ароматом своего одеколона, ярчайшей харизмой и искусными руками, которые сладко касались ее, и она улетала снова и снова.
Нет уж, войти нельзя. Определенно нет!
Однако осознавать опасность и противостоять ей – не одно и то же. Вместо того чтобы послать его подальше, Иза распахнула дверь шире и отступила назад, чтобы Марк мог войти.
– Ты пришел за носками?
Его брови снова взметнулись вверх.
– За носками?
– Да.
Она откашлялась, прогоняя неловкость.
– Миленькие такие носочки. Я убирала в доме и нашла их. Должно быть, ты забыл, когда утром уходил второпях.
Произнеся это, она тут же разозлилась на себя. Миленькие носочки? Неужели ей двенадцать лет, что она несет? Носки как носки. Нашла тоже тему для общения.
Судя по странному взгляду, который Марк адресовал ей, он тоже счел эту тему довольно странной.
– О! Хм, спасибо. Я действительно не заметил.
– Как можно не заметить, что надел туфли на босу ногу?
Она с сомнением взглянула на его босые лодыжки. Больше ни слова о чертовых носках. Она обещала не говорить глупостей!
Но…
– Не могу поверить, что тебе удобно. Даже в роскошной обуви от Hugo Boss. Ну и как, не натирает?
Она прикусила губу. Это действительно начинало походить на отклонение. Сначала лепетала о «миленьких носочках», потом блеснула знанием марок одежды. Что дальше? Но Марк почему-то не пятился от нее в испуге, как от сумасшедшей, не беспокоясь вторжением в интимное пространство его обувных предпочтений.
– У меня сегодня более важные вещи на уме, – заявил он.
Ее сердце замерло, и она подумала, что речь идет о ней. О них. Под ложечкой екнуло от радости, хотя мозг отреагировал иначе. Да, Марк пришел, и что теперь? «Ты клялась, что не хотела его! – настаивал голос разума. – И он не хочет тебя, он тобой воспользовался!» Нет, нет и нет! Не после того, что произошло между ними шесть лет назад. И еще раз сегодня утром.
