Все еще прижимая ее к себе, он оторвался от ее губ, опустил голову и коснулся языком ее груди в вырезе пуловера.
– Что же нам делать с нашим влечением друг к другу? – спросила Эмма.
– Хочу уложить тебя в постель и заниматься с тобой любовью до полного истощения нас обоих. – Он потерся носом и щекой о ее шею.
– Это… это хороший план.
Он дернул вниз замочек молнии на юбке и начал стаскивать ее с бедер. Она схватила его за запястье:
– Пойдем в спальню, там нам будет удобнее.
Она повела его за собой и отпустила ненадолго, только чтобы снять с подушки Джейни и отнести ее в коридор. Потом она закрыла дверь и встала перед ним. Он по-прежнему обжигал ее страстным взглядом, но все-таки спросил:
– Ты уверена, что это хорошая идея?
– Если мы этого не сделаем, то ни о чем другом не сможем думать, когда будем рядом.
– Значит, ты всего лишь стараешься привести меня в чувство?
– Не так-то это будет просто. – Она приблизилась и расстегнула пуговицу на его форменной рубашке. – Потребуется немало усилий. И времени. Месяцы. – Она поцеловала его обнажившийся торс. – Даже годы.
Эмма не отрывалась от его торса, расстегивая пуговицы и целуя, пока не дошла до пупка. Преградой стал ремень.
– Сейчас его расстегну, – заторопился он, поднял ее голову и поцеловал, а его руки в это время нащупывали пряжку ремня и брючные пуговицы.
Она оторвалась от него и повернулась, чтобы уйти.
– Куда ты? – спросил он.
– Недалеко. – Она выскользнула из спальни в ванную, через пару секунд вернулась с презервативом и положила его на ночной столик: – Когда ты будешь готов.
– О, я уже вполне готов. – Он стянул брюки, и она увидела, насколько он готов.
– Капитан, я бы сказала, что вы мощно вооружены и очень опасны. – Эмма расстегнула до конца юбку и позволила ей упасть на пол, затем стянула пуловер и осталась в одном нижнем белье и красных туфельках.
Он улыбнулся и потянулся к ней:
– Красивее самых лучших моих фантазий.
У нее не было плоского живота, узких бедер и худобы, как у девушек из глянцевых журналов и телевизионных шоу, но, судя по взгляду Грахама – а также прикосновениям его пальцев и губ, – увиденное пришлось ему по душе. Несколько лет назад она дала себе слово больше не переживать из-за своего тела, а стремиться к наслаждению им. Грахам помогал ей не жалеть об этой клятве. В его объятиях она ощущала себя сексуальной и женственной, как никогда раньше.
Они легли на ее кровать, когда разделись.
– Я так разозлился после твоей статьи в «Пост», – признался он.
