– Если это и есть твоя месть, – сказала Пейдж сдержанно, хотя ей хотелось улыбаться, – то должна признаться, что на вкус она напоминает красное вино.
«Надо это как-то исправить», – недовольно подумал Джанкарло, наблюдая, как она бродила первому этажу его реконструированного дома. Легкость и грациозность ее походки завораживала его. Он не понимал, как это прекрасное создание могло быть настолько подлым и лживым.
«Какая разница, – оборвал резко внутренний голос. – Своими действиями ты сможешь освободиться от ее чар».
Но что-то произошло после захода солнца. Что-то переменилось в нем, но он не мог и не хотел анализировать это.
– Ночь обещает быть очень длинной, cara, – загадочно произнес Джанкарло, наполняя бокал вином, изготовленным на виноградниках Алесси.
– Ты все же решил меня пощадить, – невнятно пробормотала Пейдж будто про себя. Ее пальцы пробежались по длинному деревянному столу в просторной столовой, выдержанной в ярких теплых тонах, которые, однако, меркли перед ее красотой. – Я постараюсь не забыть об этом.
Происходящее больше походило на сцену из их прошлого, а не на акт жестокой расплаты за грехи. Сегодняшний вечер мог быть увертюрой к ночи, полной любви. Он вновь вспомнил, как хорошо им было когда-то, пламя желания разгорелось с новой силой. Но слишком много воды утекло, ничего уже нельзя было исправить.
Однако Джанкарло не мог отделаться от ощущения, словно этот вечер был началом чего-то нового. Он понимал, что рядом с этой женщиной полностью теряет способность рассуждать здраво.
Незадолго до встречи с Пейдж Джанкарло стоял на террасе замка вместе с Вайлет, поднимая бокал за ее первый приезд в Италию после смерти отца, и он радовался тому, что наконец вернулся домой. Это место хранило самые счастливые воспоминания его детства. Когда оба его родителя были живы и любовь между ними окрашивала все вокруг в радужные цвета.
– Проведенная тобой работа здесь безупречна, дорогой, – сказала Вайлет, окидывая взором прелестный вид Тосканы.
– Я помню, как мы не могли выйти за ворота дома в Бэль-Эйр, потому что нас ежеминутно караулили стаи фотографов. – Он смотрел, не отрывая глаз, на сонные холмы. Здесь нет ни одного папарацци в радиусе тысячи миль. Нет лжи и притворства. Только вечная красота природы и неиссякаемая сила земли.
– Таблоиды дают славу, и они же ее отбирают. Как ни крути, но они обладают властью, – сухо сострила Вайлет, которая сегодня выглядела просто шикарно. – Но всегда существовала черта, которую я не позволяла им пересекать. Или я просто лгу сама себе.
