Я тяжело осел в кресло.
— Ивола не позволит использовать это.
— Еще как позволит. И с превеликой радостью. — Лайза сняла с полки сборник законов штата Мичиган, открыла его, положила передо мной на стол. — По мичиганским законам, существует пять условий, которым должно удовлетворять убийство первой степени. Самое неприятное для нас — третье.
И она, сняв со стола сборник, прочитала:
— «Третье, убийство должно быть предумышленным, то есть обдуманным заранее».
— А мы тут при чем?
Лайза бросила мне книгу:
— Я заложила кое-какие страницы, подчеркнула несколько мест. Просмотри их.
Я открыл роман на первой закладке, начал читать.
После того как я покончил с чтением, Лайза посмотрела на меня:
— Пожалуй, мне стоит съездить в Нью-Йорк. Тебе так не кажется?
— Да, — ответил я. — И загляни там в компанию «Ширман и Паунд».
По дороге в аэропорт Детройта мы остановились у тюрьмы, и я попросил о свидании с Майлзом. Он хотел, чтобы я привез ему пару книг, шерстяные носки, еще кое-что.
Мы с Лайзой вошли в комнату для допросов, сели.
— Ваш роман, — сказал я, — это очень плохая новость.
Майлз надул щеки, с шумом выдохнул:
— Да уж. Я тоже все время о нем думаю. О том, что в нем написано. Там чертова пропасть совпадений.
— Не исключено, что это не просто совпадения, — сказала Лайза.
— Вот и я о том же, — ответил Майлз. — Совпадения, которые на самом-то деле никакие не совпадения.
— Вы можете представить себе человека, который прочитал эту книгу и попытался обставить убийство вашей жены так, чтобы оно выглядело похожим на… ну, в общем… — произнес я.
— Вы говорите о человеке, который хотел меня подставить? — спросил Майлз.
Я немного помолчал, потом сказал:
— Знаете, Майлз, я двадцать лет работаю адвокатом по уголовным делам. И за все эти годы с удачной подставой не сталкивался ни разу. Да если на то пошло, и с неудачной тоже. Подставы бывают только в кино. А для реальной жизни это штука слишком уж сложная. Я думаю всего лишь о том, что кто-то попытался определенным образом выстроить факты, зная, что в вашем романе для них найдутся параллели.
— Вы полагаете, судья ухватится за это?
Я откашлялся:
— Надеюсь, что нет. Поживем — увидим.
Майлз какое-то время глядел в пространство.
— Не знаю, что вам сказать. Роман не переиздавался с тех пор, как мы уехали из Нью-Йорка. Я просто… просто…
И он вздохнул, тяжело и прерывисто.
