Нахмурившись, Ева обхватила тельце паука и потянула. Паук не отпустил, и лишь кожа натянулась вслед за ним. Вокруг подвески паутиной проступили вены — синие и невероятно отчетливые, будто выведенные невидимой рукой.
Ева тут же испуганно отдернула пальцы, оставив паука в покое.
— Господи, а это-то что? — прошептала она измождено.
От пережитого к горлу девушки подступила тошнота, голова немилосердно закружилась и взорвалась острой болью. Едва устояв на ногах, Ева оттолкнулась от дверцы шкафа и, в два шага добравшись до кровати, упала в нее без сил.
Несмотря на ужасные, не умещавшиеся в голове события, девушка почти моментально уснула.
…
Проснулась Ева резко и окончательно, что с ней не бывало даже накануне выпускных экзаменов в школе. Память немедленно восстановила страшные события ночи, заставив сердце пропустить удар и до болезненного зачастить о ребра.
Ева поморщилась, опустила руку на грудь и тут же отдернула, нащупав злосчастную подвеску. Приподнявшись, девушка разглядела белого паука, на всякий случай повторила попытку отодрать его от себя, но безуспешно. Как и в прошлую попытку, боли она не почувствовала.
Глухо застонав, Ева откинулась обратно на подушку и безучастно уставилась в потолок.
Что с ней сделали? Что еще сделают? Или может все-таки, позабавившись, вампиры оставят ее в покое?
Вопросы без ответа роились в голове, как гудящий улей, не принося ничего кроме тревоги и страха.
Ева совершенно не представляла, чем могла так не угодить совершенно незнакомым вампирам, что по ней сначала стреляли, а потом и вовсе лично пришли придушить. Личность Измаила сбивала с толку и отчего-то пугала больше несостоявшегося убийцы.
В любом случае, — решила девушка, отчаявшись разобраться в хитросплетении чужой логики, — нельзя оставаться в квартире, куда я умудрилась пригласить двух психов. Можно хоть до посинения отменять свое приглашение, толку уже не будет.
А бежать куда? К братьям? К родителям? Чтобы и к ним заявились? Ни за что.
Обратиться в полицию?
Они наверняка сталкивались с нападениями вампиров и смогут помочь. Может, смогут найти по отпечаткам пальцев и даже по крови этого Филиппа. Главное, ничего не трогать и не убирать.
Еще немного поразмыслив над этой идеей, Ева окончательно решилась.
Желудок утробно заурчал. Девушка нехотя поднялась, подчиняясь зову живота, и направилась на кухню за завтраком, гадая, не испортит ли ей предстоящий вид весь аппетит. Но, проходя через коридор, она краем глаза зацепила собственное отражение в зеркале. Что-то ее остановило, что-то неправильное. Ева вглядывалась в свое отражение, по меньшей мере, минуту, пока не поняла, что шея ее абсолютно, девственно чиста — синяки исчезли. Исчезли по всему телу: пропал кровоподтек на бедре, шишка на виске, все царапины и ушибы. Одна лишь высохшая кровь свидетельствовала о реальности прошедшей ночи.
