— Для всех, — улыбнулась диастрийка.
Горбун предпочёл отмолчаться.
4
На следующий день, когда шторм сошёл на нет, они сидели в каюте Никоро и отвлечённо спорили о том, какой из двух городов — Канстель или Шуруппак — красивее.
— Предлагаю сойтись на том, что оба являются шедеврами своих культур, — Триксель шутливо поднял руки. — Потому что иначе мы дойдём до того, что ты попытаешься меня укусить, а я джентльмен.
Никоро откинулась на подушку и отвела взгляд в сторону, успокаиваясь. Её выдержки хватило на несколько мгновений, после чего она ткнула горбуна пальцем в плечо.
— Но у вас нет ничего, что бы сравнилось по масштабу с домами Энки или Энлиля. Как вы можете выказывать своё почтение богам, если не умеете возводить достойные их сооружения?
— У нас тоже есть большие храмы, — пожал плечами Триксель. — Однако вряд ли стоит измерять силу веры величиной храмов, алтарей или жертв. Молотоносец Ориду не требует от простых людей мешки с зерном или отару овец на заклание, чтобы им покровительствовать. Достаточно быть искренним вот здесь.
Он коснулся ладонью сердца. Никоро недоуменно подняла брови.
— Наши великие небесные владыки восседают в своих чертогах и повелевают необъятными просторами синей сферы. Что для них какая-то искренность в груди? Они её и не заметят. Нет, чтущие красоту и размах заслуживают от своих подданных творений соответствующих красоты и размаха.
— Мне не очень нравится мысль о том, что ваши покровители нуждаются в демонстрациях веры в виде исполинских жертвенников. Ориду, Кебея и Ум'ос защищают людей бекорыстно.
— Тогда ваших богов вообще не существует, — уронила девушка.
В тот же миг Триксель остро почувствовал сферу отрицания и фанатизма, окружавшую Никоро. Раньше он не замечал этого. Что хуже, из разговоров с диастрийкой никак не выходило, что боги, которым поклоняются её соплеменники, так уж добронравны и бескорыстны. Ему захотелось выйти подышать свежим воздухом.
Он начал подниматься на ноги, как вдруг стол, на котором стояло несколько опустевших тарелок, ощутимо вздрогнул. Столовые приборы дружно звякнули, два бокала — один с остатками вина, другой — с лекарством Никоро — упали на пол и звонко разлетелись на осколки. Триксель вздрогнул, а затем последовал второй удар. Стол опрокинулся, Триксель слетел с края кровати и упал на пол, больно ударившись о ножку табурета. В коридоре протяжно зашипело, словно кто-то выпускал воздух из воздушного шара. По полу слитно застучали ноги матросов.
